Книга Ветер и Я, страница 39 – Мария Шаронина

— Угу, — не очень довольно отозвались мы с девчонками, почти синхронно мотнув головой в знак согласия.

— Завтра уточним оставшиеся детали по поводу дела, а сейчас, еще час тренировки и по домам, — произнес Ветров.

«Скоро все закончится, потерпи,» — вертелось у меня в голове на постоянной перемотке, пока мы отрабатывали в паре с мужем тот самый удар, который замешкалась сделать Алла, за что и была уложена на лопатки. Вот как объяснить самой себе, что нельзя так остро реагировать на мужчину, который без какого-либо сексуального подтекста, трогает тебя лишь для того, чтобы объяснить, как лучше атаковать? М?

Жесткие бесчувственные захваты, ни в какое сравнение не шли с теми прикосновениями, что еще совсем недавно утром, дарили мне сильные и заботливые руки мужа.

Словно, два разных человека.

— Ты рассеяна, соберись, — обращаясь ко мне, отрывисто произнес Ветров, уже в четвертый раз укладывая меня спиной на маты.

— Я устала, — вскинув на него взгляд, не могла понять, на кого я зла больше: на ставшего вдруг бесчувственного ко мне мужа или на свою реакцию.

— А мне плевать, — жестко выдохнул мужчина, — на кону будет стоять твоя жизнь, за которую я в ответе. Ты же только ее готова доверить мне, я, все верно утром понял?

— Верно, — сквозь зубы прошипела я, пытаясь, скинуть с себя немалую тушу подполковника ногами.

— Тогда булки стиснула и отработала приём нормально, — отчеканил мужчина, позволяя мне освободиться от захвата.

Надо ли говорить, что в этот момент я его люто ненавидела?

Думаю, что нет.

Еще полчаса унижений, отрывистых и резких фраз с его стороны, и я свободна, но… совершенно измотана.

И физически, и морально.

Уже в квартире, вновь, отмокая в ванной комнате, поняла для себя очень важную и шокирующую для себя вещь: я влюбилась в засранца с серыми, как сталь глазами.

— Ты влипла, Линка, — несильно, в раздражении, стукнувшись затылком о бортик ванной, вынесла вердикт самой себе.

И вот что мне делать со своими чувствами, которые я так ревностно оберегаю не только от собственного мужа, но и от самой себя?

Нет ответа.

И некого спросить.

От всех этих хаотичных и неупорядоченных мыслей разболелась голова. Приняв таблетку, прилегла отдохнуть в своей комнате, в которой до сих пор витал ненавязчивый запах туалетной воды подполковника.

И вот как о нем не думать, если даже твоя подушка вся пропахла им⁉

Зарывшись носом поглубже в мягкую ткань, как конченая токсикоманка вдыхала в себя свежий аромат хвои и цитруса, не заметив, как погрузилась в крепкий сон.

ВЕТРОВ

— Что между вами произошло? — без иронии и прямо спросил меня Серый, когда я уже по пятому кругу колотил ни в чем не повинную грушу, почти не останавливаясь.

— Серый, уйди, и без твоего допроса тошно, — делая один выброс за другим, пытался отключить мозг и перестать думать о той, что всю душу мне своими выкрутасами растрясла.

Вот как этой бестии черноволосой еще объяснить, что кроме нее мне нахер никто не нужен, м⁉

— Всезнающим брутальным мужикам иногда тоже нужна дружеская поддержка и совет, — пожал плечами зам, не собираясь оставлять меня в покое.

— Не знал, что ты заделался в службу психологической поддержки и помощи, — хмыкнул в ответ, сгибом локтя вытирая пот со лба.

— Артачится?

— Издевается, — выдохнул я, с ярым усердием выбивая из инвентаря собственные мысли и чувства, — жизнь она свою может доверить мне, а вот сердца я не достоин.