Онлайн книга «Чужая ноша»
|
— Так, может, я сразу полицейским об этом скажу? Почему ты до сих пор не вызвала полицию? — Потому что подавать заявление нужно в отделении, это раз, а во-вторых, должно пройти трое суток. Но я попробую обратиться к знакомому следователю. И было бы неплохо, если бы у меня уже были какие-то сведения о том, как Олеся провела день до своего исчезновения. Может, ей кто-то звонил, предлагал встретиться? Ты, случайно, не слышала? — У меня нет привычки подслушивать, — оскорбленно заявила Тамара Андреевна. — Я разве так сказала? — терпеливо продолжила Анфиса. — Но ведь Олеська всегда очень громко говорит по телефону, она только с мужем разговаривает ровным, тихим голоском девочки-подростка, а с остальными не очень деликатничает, даже с Антошкой. — Почему ты все время упоминаешь Антошку? — насторожилась вдруг мать. — Ты что же, думаешь… — Нет-нет, с Антоном все в порядке, он сегодня со Стасом на работу поехал, — перебила Анфиса. — И кстати, Стасу Олеся не звонила в эту пару дней. Согласись — это тоже странно? Она ведь, если приехала, прохода ему не дает, а тут два дня ни слуху ни духу, с чего бы? — Стас не очень хорошо с ней общается, — вздохнула Тамара Андреевна. — Отвечает грубо, всегда старается скорее свернуть разговор… — Мама, а ты не понимаешь причину? Я бы на его месте вообще с ней не говорила. — Анфиса, она, в конце концов, мать! И имеет право… — Да никакого права ни на что она не имеет с того дня, как усвистала в Америку и бросила двухлетнего ребенка здесь! — не выдержала Анфиса. — Она Антона бросила, как вы с папой не хотите этого признавать? И за все годы видела вживую всего раз пять! Что это за мать такая — по видеосвязи, а? И у вас еще язык поворачивается называть ее «хорошей матерью»! — Это не твое дело! — вдруг жестко отрезала Тамара Андреевна. — Сперва роди своих, потом поговорим! Анфиса задохнулась, словно налетела со всего маху грудью на стену, такая боль заполнила ее изнутри. Мать ударила в самое чувствительное место, намеренно или нет, разбираться Анфиса не хотела, а потому поднялась и молча вышла из комнаты и вернулась в кабинет отца: — Папа, я ухожу. Мне нужен снимок Олеси. И… ты не знаешь, случайно, что она привезла в таком огромном чемодане? Вся ее одежда уместилась бы в небольшом пакете. — Там были всякие сладости для Антона, игрушки, витамины какие-то — упаковками. Да ты у мамы спроси, она их тоже принимает. — Мама уснула, — соврала Анфиса, не желая рассказывать отцу о том, как они расстались. — В общем, ничего криминального там не было, если ты вдруг об этом подумала. А фото я тебе сейчас сброшу, телефон мамин только возьму… Леонид Николаевич вышел, а Анфиса, прислонившись к дверному косяку, закрыла глаза. Ей вдруг стало очень тяжело в этой квартире — словно она ее выталкивала, отвергала, как будто Анфиса была инородным телом, которому здесь нет места. «Какое мерзкое чувство… ведь я здесь родилась, выросла… а теперь все тут чужое, не мое, и оно меня не принимает. Почему так?» Вернулся отец, держа в руке телефон Тамары Андреевны: — Вот… сама посмотри и перешли, что нужно. Он снова уселся за стол и совершенно потерял интерес к дочери, погрузившись в чтение. Анфиса открыла галерею, выбрала несколько последних фотографий и переслала себе. — Папа, я ухожу, — громко произнесла она, положив телефон на край стола, но отец, только рассеянно кивнувший, похоже, этого даже не услышал. |