Книга Чужая ноша, страница 88 – Марина Крамер

«Только бы он еще работал… только бы никуда не перевелся, не уволился, столько лет прошло…»

Анфиса ехала в местное отделение полиции, надеясь, что следователь Игорь Мамонтов никуда не делся и по-прежнему служит именно там. Если он вспомнит ее, то, возможно, поможет в поисках пропавшей сестры. Анфиса везла и письмо в белом конверте без надписи, аккуратно упаковав его в файлик и положив для надежности в сумку.

Дежурный долго разглядывал сперва ее паспорт, потом ее саму, потом снова паспорт.

— А зачем вам Игорь Евгеньевич?

— Вы только скажите, работает он здесь или нет.

— Дама, я же задал вопрос — с какой целью вы интересуетесь старшим следователем Мамонтовым?

— Я к нему по делу.

— По какому?

— У меня сестра пропала. Хочу подать заявление, — сказала Анфиса, раздражаясь.

— Заявление у вас приму я, пишите. — В окошке показался лист бумаги и ручка с обкусанным концом. — На имя начальника отделения, фамилия на информационном щите. В произвольной форме, но с указанием даты и времени пропажи, а также особых примет и во что была одета, — скучным тоном произнес дежурный. — Зарегистрируем, а уж потом начальство решит, кому в производство отдать.

— Вы не понимаете, — повторила Анфиса, отталкивая лист и ручку. — Мне нужен Мамонтов…

— Всем нужен Мамонтов, — раздалось у нее за спиной. — Но я один, а вас много. Чем обязан?

Анфиса развернулась и прямо перед собой увидела следователя. За прошедшие годы он слегка постарел, стал почти совсем седым и начал довольно ощутимо сутулиться.

— У вас знакомое лицо, — заметил он, внимательно глядя на Анфису. — Но вспомнить не могу, помогите.

— Анфиса Жихарева, судебный психиатр. Но мы встречались не по профессиональному поводу, а, скорее, по личному. Вы занимались поисками моего мужа Григория Большакова… он… утопился… — Она почувствовала, что сейчас заплачет.

Уже давно Анфиса ни с кем вообще не говорила о Грише и его смерти, старалась не вспоминать о том времени, и сейчас, увидев Мамонтова, словно снова окунулась в прошлое и в те эмоции, которые испытала тогда.

— Так-так-так, стоп! — перебил Мамонтов. — Идемте ко мне в кабинет, я, кажется, понял, о чем речь.

Анфиса часто заморгала, стараясь загнать слезы обратно — она вообще редко плакала и никогда не позволяла себе проявлений эмоций на людях.

— Ну, что же вы? Идемте, — повторил Мамонтов, и она шагнула к турникету.

В кабинете было холодно, Мамонтов сразу подошел к настежь распахнутому окну и закрыл его, наклонился, собирая разлетевшиеся по полу бумаги:

— Вообще памяти нет. Выскочил и шпингалет не задвинул. Вы присаживайтесь, Анфиса… простите, отчество не помню…

— Леонидовна, — сказала она, садясь на выдвинутый стул. — Вы меня извините, Игорь Евгеньевич, я просто не знала, к кому обратиться… вспомнила о вас… дело в том, что у меня пропала сестра. Она в гости приехала к родителям, живет в Японии, сюда приезжает очень редко… и вот уже третьи сутки от нее никаких вестей, кроме вот этого. — Она порылась в сумке и положила на стол файл с письмом.

Мамонтов взял его, вынул записку и пробежал глазами.

— Судя по всему, это как-то связано с вашей профессиональной деятельностью? — спросил он, отложив листок.

— Думаю, да. У меня сейчас на экспертизе обвиняемый в шести вооруженных ограблениях и одиннадцати убийствах, я подозреваю, что может быть замешан его брат, а он очень влиятельный чиновник.