Онлайн книга «Чужая ноша»
|
Полина никак не могла нащупать линию поведения, характер у этой миниатюрной женщины оказался твердым, а сила воли железной. Ее подельники, включая дочь, валили на нее абсолютно все, а Светлана не произносила ни слова, четко придерживаясь занятой в первый же раз позиции — «я не буду свидетельствовать против себя». И никакие попытки Полины развести ее хотя бы на нейтральный разговор к успеху не приводили. Двигунов только плечами пожимал, когда Полина начинала разговоры с ним на эту тему: — Ну, слушайте… был бы мужик, можно было бы слегка… ну, скажем так, надавить физически. А вот что с бабой делать — не знаю, у них башка иначе устроена. Вы следователь, вы и думайте. Может, на материнских чувствах поиграть? — А толку? Дочь такие подробности вываливает — меня потом тошнит до самого дома, — скривилась Полина, вспомнив нахальное лицо Миланы Котельниковой, абсолютно без всякого раскаяния говорившей о своей связи с Юрием Санниковым. — Ну, ладно — Светлана с Юрием женаты официально не были, но ведь он эту Милану воспитывал с семи лет! Как вообще такое возможно, чтобы потом она к нему в кровать залезла? — Может, это он к ней залез? Так ведь чаще всего и бывает. — Бывает, да не в этом случае, — вздохнула Полина. — Сама мне так и выдала на первом допросе — я его с пятого класса любила, ждала, пока четырнадцать исполнится, два года потом от матери прятались, пока сама ей не рассказала, устала мужика делить. И мол, даже хорошо, что мать посадят, чтобы не мешала ей с Юрием жить. Говорю — так и тебя, милочка, тоже ведь на зону отправят, а она — да и пусть, отсижу, выйду и буду Юру ждать, поженимся на зоне, он освободится, и уедем. — Тварь какая… — пробормотал Двигунов. — Я эту Светлану прямо зауважал — знать такое и все равно никого не сдать. Я бы этому сожителю вломил сразу же, чтоб думал весь срок… — Она его любит, похоже. — Эта мысль посетила Полину почти сразу, как Котельникова отказалась говорить с ней о чем бы то ни было. — Любит и не хочет, чтобы его посадили. Я ведь ей показания остальных членов их шайки предъявила — сдают, говорю, вас подельники, Светлана Михайловна, паровозом пойдете. Она все прочитала — и ни один мускул в лице не дрогнул. Как будто не удивилась даже. Железная баба, хоть с виду и не скажешь. Этот разговор снова вспомнился Полине сейчас, когда она, сидя на заднем сиденье служебной машины, просматривала материалы. Все участники банды хором указывали на Светлану как на организатора, рассказывали, что это она разрабатывала планы всех нападений, что она вовлекла их всех в свою преступную деятельность — в общем, как могли топили Котельникову и выгораживали себя. В деле пока не было показаний Санникова, и сегодняшний телефонный звонок почему-то склонял Полину к мысли, что Юрий сможет рассказать что-то другое, что на самом деле Светлана была в банде на вторых ролях, потому что очень уж не вязались в представлениях Каргополовой внешность подозреваемой и размах и жестокость, с которыми были совершены все преступления. Котельникова сегодня выглядела какой-то уставшей, и Полина поинтересовалась, не нужен ли той врач. — Зачем? — безучастным тоном спросила Светлана. — Вы хорошо себя чувствуете, жалоб нет? — Нет. — Светлана Михайловна, на днях Юрия Санникова этапируют из института Сербского обратно в Хмелевск, и от его показаний будет многое зависеть и для вас в том числе. Не хотите мне ничего сказать до того, как я начну работу с вашим гражданским супругом? — спросила Полина, открывая папку с протоколом допроса. |