Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 35 – Ирина Коджо

– А-а, хвала, – поблагодарила я их, а про себя подумала: «Вот уже и сербский начала понимать. Церковь открыта, когда Литургия, а она здесь обычно по праздникам и воскресеньям. Значит, если в среду не поеду в монастырь, приду сюда. Ведь Дюро говорил, что будет праздник. А он, похоже, в церковь постоянно ходит. Что ж, это, скорее, хорошо. Лишь бы он фанатиком не оказался».

Я освежилась в остывшем после дождя море на нашем пляже рядом с карликовыми пальмами. А ближе к вечеру, взяв маленькое полотенце и купальник, отправилась на прогулку в другую сторону от «Института Игало». Мое внимание привлек небольшой пляж, в центре которого находилась длинная деревянная пристань, а напротив возвышался многоэтажный серый дом. Единственный в округе, он странным образом выделялся среди остальных двух-трех этажных зданий.

Пройдя по зеленому покрытию до конца причала, я оставила вещи и, радуясь тому, что не нужно идти по мелководью, спустилась по лестнице в море. Вот такое плаванье мне нравится! Словно наливаешь в бокал вино с терпким бодрящим ароматом и с каждым глотком для тебя все больше раскрываются оттенки вкуса, все ярче играют нотки изысканного напитка. А я все глубже погружаюсь в воду и все дальше отплываю от берега.

Наплававшись в новом месте, я переоделась и отправилась дальше. Проходя мимо скамейки под раскидистым деревом возле пляжа Топла, мои губы невольно расплылись в улыбке. «Кто бы мог подумать, что все так повернется?!» – сказала я себе, вспоминая наш первый вечер, небритую щеку Дюро и мурашки, пробежавшие от головы до пяток.

Набережная вдоль моря вела в слабо освещенный туннель, над которым красовалась скульптура девушки. Я залюбовалась ее стройным загадочным силуэтом, стоящим на вершине скалы. «Прекрасная незнакомка смотрит вдаль вечернего неба и морского залива. Как живописна и изящна ее фигура. Кажется, еще чуть-чуть и слова сами сложатся в рифму», – подумала я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз сочиняла стихи.

Сразу за туннелем среди больших валунов притаился совсем крохотный дикий пляжик. Сквозь прозрачную воду виднелись крупные камни, придающие этому месту особенный колорит и вместе с тем делающие его мало привлекательным для плавания.

«А на что похож этот пляж? – решила я продолжить свою игру. – Пожалуй, на красивую женщину с взбалмошным характером: смотреть приятно, а вот нырять в ее объятия опасно. Все время нужно избегать стремительных течений, поворотов, подводных камней. Иначе нарвешься на неприятности, истерики или скандалы».

Постепенно сумерки опускались на город. Неспешная атмосфера вечера сменяла насыщенную дневную жизнь, наполняя пространство свежестью и прохладой. Я без всякой цели шла вперед и смотрела по сторонам, впитывая в себя новые ароматы и звуки.

В открытых кафе сидели люди, слышались музыка и смех. Вдоль главного причала плавно покачивались яхты и катера, светились огоньки прибрежных ресторанчиков, таверн и магазинов. Рядом с длинным молом, уходящим далеко в море, раскинулся маленький сквер. В центре большая скульптура боснийскому королю Твртко I, основавшему в далеком 14-м веке этот город. Вокруг старинные пушки и пышные пальмы.

«Стоит здесь прямо как командор из „Каменного гостя“ Пушкина», – подумала я, разглядывая каменное изваяние короля. Как давно я читала эту пьесу? Кажется, мне было лет восемь. Я искренне верила в любовь главных героев и ненавидела того, кто помешал им быть вместе. А командор с тех пор стал для меня символом преград, стоящих на пути влюбленных. Что, если, и правда, он разрушит наше счастье? Как там по тексту? «Я на зов явился! Все кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан». Нет! Дюро не Дон Гуан, а я не Донна Анна. Так что никакая статуя не разрушит наше счастье. «О! Счастье?!» – удивилась я своим мыслям и тут же ответила себе: «Да, сейчас я так чувствую. И счастье, и любовь. Хотя, возможно, это только влюбленность…»