Книга Заноза для хирурга, страница 26 – Анна Варшевская

Стучусь в кабинет в закутке, но там тишина. Где она может быть? Вспоминаю вдруг, что кто-то из среднего персонала сегодня жаловался на отсутствие чего-то в крошечной санитарной комнате и решаю заглянуть туда. По пути вижу решительно настроенную Веру, которая целеустремлённо топает в сторону начальственного кабинета. Так и хочется узнать, чем закончится рандеву уверенной в своей неотразимости девицы — нужное мне помещение как раз рядом, но решаю не валять дурака, тем более что дверь приоткрыта.

— Надюш, ты тут? — захожу в тёмную каморку и тут же чувствую, как мне зажимают рот.

— Тихо! — шипит знакомый голос.

Мужчина обхватывает второй рукой мою талию, и меня на секунду пронзает дрожь.

— Анна Николаевна, я вас сейчас отпущу, только, пожалуйста, тише, — повторяет почти беззвучно Добрынин мне на ухо и отнимает руку от моего рта, но к себе прижимает ещё сильнее.

— Никита Сергеевич, что за детский сад?! — шепчу недовольно прямо в лицо мужчине.

Мало того, что места тут нет, мы стоим вплотную друг к другу, так ещё и темно, ничего не видно.

— Вы в детстве в прятки не наигрались? — отпихиваю мужские руки, которые спустились на талию — да так на ней и остаются.

— Я сейчас вам опять рот зажму, — с угрозой произносит он.

— У вас же руки заняты, — говорю ехидно, устав отдирать от себя наглые конечности.

— Да уж найду чем, — с намёком говорит этот… гад, глядя на мои губы.

Мы продолжаем шептаться, и хорошо, что в темноте не видно, как покраснели мои щёки. Хотя глаза уже привыкают, поэтому я с трудом, но различаю черты лица моего начальника.

— Вы что здесь забыли? — смотрю внимательно и успеваю заметить гримасу неловкости и раздражения.

— Я бы тоже хотел спросить вас, почему у нас в отделении разгуливают медсёстры прямиком со съёмок порнофильма? — похоже, он решил, что лучшая защита — это нападение.

— А вы в этом деле специалист или активный зритель? Думала, вам ролевушек и на работе хватает! — не могу удержаться, чтобы не поддеть мужчину, который, похоже, тоже краснеет — в темноте толком не видно.

— Ан-н-на Николаевна!

Вот уж не думала, что в моём имени столько шипящих звуков.

— Ладно, извините, — говорю примиряюще, — но я ничего не смогла сделать — не потащу же я её насильно переодеваться! И Надя ещё куда-то запропастилась, она бы ей мозги промыла.

Задумываюсь на секунду, а потом соображаю очевидное:

— Хотя вообще-то, вы сами почему здесь прячетесь вместо того, чтобы пойти и нарычать на всех как следует по своему обыкновению? Что, так сложно рявкнуть, чтобы она привела себя в порядок?

На меня кидают странный взгляд.

— Я что, такой жуткий? — голос тоже странный.

— Ну что вы, конечно нет, вы очень милый, — масло в моём голосе можно на хлеб мазать, но тут же возвращается язвительность. — Особенно когда даже кровати в отделении от ваших воплей трясутся. Так вы не ответили на мой вопрос — в чём проблема сейчас?

— Сейчас я сам стал объектом… э-э… повышенного внимания.

— И что, вы боитесь, что Верочка вас изнасилует? — не могу сдержать насмешку.

Никита Сергеевич тяжело и как-то устало вздыхает.

— Она очень молоденькая, я не хочу… обижать её.

Господи ты боже мой! С какой стати в нём вдруг проснулся джентльмен? А мужчина продолжает:

— Одно дело — замечания по работе, другое — когда нужно… ну, вы понимаете…