Книга Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле, страница 79 – Анна Варшевская

— Алина, — Павел Сергеевич говорит со мной, как с неразумным ребёнком, — я вчера ушёл с работы раньше. И в офис вернулся только после сообщения о пожаре. Полкан, — поворачивается к мужчине, который не отрывает от меня взгляда, — ну что за детский сад, сидеть здесь и слушать это враньё! Подними, в конце концов, отчёт охраны! На магнитном пропуске в программе время ухода-прихода отмечается.

— Ты полагаешь, я не в курсе? — Полкан на секунду мечет в него быстрый взгляд. — Всё будет проверено!

Я каким-то шестым чувством понимаю, что он на самом деле в бешенстве, причём еле сдерживается. И сжимаюсь, потому что… не знаю, на кого он сейчас злится.

— А ведь Ксения Владимировна говорила, что вы ушли раньше, — ляпаю вдруг, и мне тут же хочется постучать себя по голове.

Ведь именно от этой дурацкой и ненужной помощи меня предостерегала юрист! А я…

— Что и требовалось доказать, — разводит руками зам.

— Алина, — Полкан, не обращая на него внимания, продолжает: — когда ты услышала пожарную сигнализацию, что ты сделала?

— Я… мне Ксения Владимировна сказала спускаться вниз, только вещи забрать, — нервно сжимаю руки на коленях. — Я пошла к кабинету, открыла, увидела, что всё в дыму. Забежала, схватила сумку, фикус и спустилась вниз.

— Фикус, — хмыкает в очередной раз зам, и мне вдруг дико хочется врезать ему горшком по наглой самоуверенной физиономии.

— Алина, в сухом остатке мы имеем вот что, — голос Полкана звучит официально и холодно, и я поёживаюсь. — Ты по моей просьбе занималась составлением списка, в котором были отражены основные результаты расследований и детали договоров, которые мы заключали с клиентами — о проверке нескольких строительных компаний, агентов недвижимости и застройщиков. Ты работала с оригиналами, как бумажными, так и электронными — в базе данных, к которой я дал тебе доступ. Ты полила свой фикус чересчур пахучими удобрениями, из-за которых никто вовремя не почувствовал запах горелой проводки и изоляции. Ты была последней в кабинете секретаря, в то время, когда все сотрудники уже покинули агентство.

Я тяжело дышу, кусая губы и сжимая ледяные пальцы так, что, кажется, уже никогда не смогу их расцепить. Неужели он… он правда считает, что это всё подстроила я?! Для чего?!

Ответ на вопрос я получаю незамедлительно.

— И теперь оригиналы и копии договоров в бумажном виде уничтожены, — произносит Полкан. — Электронные копии удалены из базы данных. А записи камер отсутствуют, так как электроника отключилась сразу после срабатывания противопожарной сигнализации.

— Я этого не делала! — шепчу сдавленным голосом.

— Я… не утверждал, что это сделала ты, — Полкан смотрит прямо на меня. Павел Сергеевич бросает на него очередной странный взгляд, но мужчина не реагирует и не отводит глаз от моего лица. — В нашей стране пока ещё действует презумпция невиновности. Просто перечислил факты.

— Факты — упрямая вещь, — вставляет негромко заместитель.

На секунду мне кажется, что Полкан сжимает кулаки на эти слова, но… Я уже толком ничего не вижу, потому что начинаю задыхаться. От боли, от обиды, от подступающих слёз. Резко подскакиваю с места, не соображая, что делаю.

— Алина, — слышу, как он зовёт меня, давит голосом, словно что-то хочет мне передать, но эмоции захлёстывают, и я ничего не понимаю. — Алина, успокойся!