Книга Развод. Будьте моим бывшим, доктор, страница 24 – Анна Варшевская

Я аж давлюсь напитком от такой перспективы.

— Не выдумывай, — качаю головой. — Влюблён, как же. Он ещё в меде так мне нервы трепал. Ты же помнишь, я тебе про спор рассказывала? Как он планировал затащить меня в постель. Если б я тогда случайно не услышала разговор с его дружками…

— Ну вот, всё же сходится! — Сашка плюхается обратно на диван рядом со мной. — Он все эти годы тебя любил, а теперь решил…

— Стоп, Саш! — качаю головой. — Если он что и решил, то максимум — со мной переспать. Так сказать, реабилитироваться за прошлый неудавшийся раз. Но такого удовольствия я ему не доставлю.

— Не уверена. Зачем-то ему всё это надо, — скептически смотрит на меня подруга. — Только ради призрачной перспективы секса и того, чтобы получить тебя в ассистентки? Нет, я, конечно, понимаю, что ты очень талантливый хирург, но тебе не кажется, что всё это слишком? Жить у него, он тебе поможет с защитой… Кстати, а вам за это ничего не будет? Насколько это вообще этично, чтобы научный руководитель вот так…

— Не знаю, — тяну растерянно. — Как-то я об этом не подумала.

— Вот и подумай! — назидательно грозит мне пальцем Сашка.

Киваю, но решаю отложить раздумья на потом. Надо выспаться перед сменой.

Что решение было правильным, понимаю, когда прихожу утром на подстанцию.

— Агния Станиславна, я тебя сегодня в реанимационную бригаду ставлю! — сообщает мне Владислав.

— Но… — теряюсь, потому что не ожидала.

— Ну некому больше, — разводит руками старший. — Хоть одна ремка должна ездить в городе! А у меня десяток фельдшеров, и ни одного с сертификатом. Выручай, Агния!

— Ладно, — киваю, деваться-то некуда.

— Отлично! Давай тогда, шагай, укладку проверь. И зайди распишись за наркоту.

Киваю и иду получать ампулы морфина — это дело строго подотчётное, за разбитую не дай бог ампулу столько объяснительных писать придётся, что проклянёшь всё на свете. А если нецелевое использование — там вообще распнут вплоть до уголовки.

В пару мне ставят опытного фельдшера, с которым мы уже пересекались на станции, но вместе ещё ни разу не работали. Больше всего меня радует, что это крепкий мужчина — я со своим «бараньим» весом всегда с трудом справляюсь с транспортировкой пациентов. Ловлю себя на мысли, что Игнатьев наверняка посмеялся бы моей формулировке — я же «ягнёночек» — и тут же чуть не ругаюсь вслух. Всего за несколько дней чёртов хирург уже и в голову мне забрался!

Первый же вызов — реанимационную бригаду вызывают «на себя». То есть обычной бригаде потребовалась помощь реанимации. Врубаем маячки и несёмся — на переезде столкнулись два автомобиля и фура. Увозим тяжёлого пациента с шоком третьей степени и большой кровопотерей. В итоге мы с напарником в мыле и в крови по самые уши, а уж про машину и говорить нечего.

На подстанции удаётся найти сменную форму, так что переодеваемся и вперёд — дальше работать. Вот стараюсь я не зацикливаться на приметах, но как быть, если они всё время срабатывают? После первого «кровавого» вызова идёт следующий, за ним ещё один. К вечеру я уже с трудом переставляю ноги, а ведь ещё вся ночь впереди!

Но дальше всё затихает. Несколько часов мне удаётся даже поспать в ординаторской на подстанции. И только под самое утро в конце смены нам поступает вызов — парализовало, угроза жизни. Прыгаем в машину и мчимся на адрес, где нас встречает дочь и проводит к своему отцу — военному в отставке.