Книга Убийства и цветочки, страница 19 – Дарья Калинина

Катя встревоженно взглянула на Светлану, которая тоже нахмурилась.

— А где кричали?

— Мне показалось, что на Маленьком озере.

В посёлке имелось целых два водоёма, пригодных как для купания и прочих летних развлечений, так и для рыбалки. На Большом озере, которое ещё называли озером Морской Царевны, ловилась преимущественно уклейка и вездесущий окунь, которых гоняла щука. А вот на Маленьком озере, которое называли озером Садко, кроме рыбы ловились ещё и раки. Также кто‐то умудрился запустить туда живую форель.

По легенде, рыба-матриарх, прародительница всего нынешнего озёрного поголовья форелей была куплена кем‐то из жителей посёлка для личного потребления. Рыбу планировали закоптить на выходных, когда ждали гостей, но пока в течение недели форель жила в доме, плавала в ванне, она так успела полюбиться детям, что те и слышать не хотели о том, чтобы скушать свою любимицу. Когда форель извлекли из ванны, дети подняли такой отчаянный рёв, что их родителям не оставалось ничего другого, как торжественно дать рыбе свободу.

Выпущенная на свободу форель оказалась с икрой, и ей, и её потомству так понравилось на новом месте, что красная рыба расплодилась в Маленьком озере с невероятной силой и скоростью. Постепенно количество её сделалось столь велико, что теперь на берегу Маленького озера ежегодно проходили соревнования по рыбной ловле.

Участнику, доставшему самую увесистую рыбу, полагался памятный приз — кепка или кружка с изображением форели. Рыбу затем полагалось отпускать обратно в озеро. А вот для её отлова и личного потребления требовалось приобрести лицензию в правлении посёлка. Иначе рыбалка считалась браконьерской и каралась строго вплоть до изгнания провинившегося из числа жителей посёлка.

Но вряд ли услышанный Анной Вольфовной крик мог издать кто‐то из рыбаков. Ведь конкурс рыболовов проводился в июне. Да и для купальщиков было ещё слишком рано. Май в этом году выдался прохладным.

— В самом дальнем конце кричали. Где островок имеется. Но уж так кричали, что я сама чуть богу душу не отдала от страха. Мы с Крошечкой не знали, как нам живыми домой вернуться. Я её на руки схватила и бегом оттуда!

Крошечкой звали маленькую беленькую собачку неопределённой породы, которая обладала всеми особенностями характера своей хозяйки. Сегодня могла повилять вам хвостиком, а завтра могла кинуться на того же человека с оскаленными зубками. Хорошо ещё, что зубки у неё были совсем крошечные и никому серьёзного урона нанести не могли.

— Крошечка, бедняжечка моя, от диких криков так впечатлилась, что сегодня вообще из дома не выходит.

— И кто же кричал? Вы не разобрали? Мужчина был или женщина?

— Голос был мужской. Неужели думаете, если бы женщина кричала и звала на помощь, то я бы ушла, ничего не предприняв?

— Нет?

— Конечно же нет! Но кричал мужчина. И я подумала, мало ли, по какой причине он вопит? Может, пьяный и ему приснилось чего. Станешь вмешиваться, ещё тебе же и достанется. Подхватила Крошечку на руки и ходу оттуда!

— И никого не видели?

— На обратном пути натолкнулась на двух мальчиков. Ну, как мальчиков, по виду старшеклассники. Они прыгали и кувыркались на обрыве и снимали свои ужимки на телефоны. Были так поглощены своим занятием, что криков, по-моему, даже не слышали. И на меня не обратили никакого внимания. Даже не поздоровались.