Книга Убийства и цветочки, страница 57 – Дарья Калинина

Когда они вышли из дома, Светлана немного отстала и сделала знак Катерине, чтобы та тоже задержалась.

— Вчера мы с тобой не взвешивались.

— Не до того нам было, — согласилась с ней Катя, душа у которой ушла в пятки.

Может, Катя и не была особо умным человеком, но интуиция у неё была развита. И особенно хорошо она чувствовала флюиды, направленные на её персону. В данный момент флюиды были полны скрытой угрозы.

— Напомни, чтобы сегодня мы обязательно взвесились.

И вроде бы ничего особенно ужасного сказано не было. Но Катерина всё равно похолодела. Она прекрасно понимала, куда дует ветер. И не сомневалась, что после конфет и булочек обязательно выдаст прибавку в весе. И тогда Светлана всё поймёт. Поймёт, что всё это время Катерина её дурачила. Говорила, что соблюдает строгую диету, а сама где‐то тайком лакомилась запрещёнными калориями. И никаких нарушений обмена веществ у неё нету, разве что только те, которые вызваны её собственным неуёмным обжорством.

Нельзя сказать, чтобы Катя не понимала правильности требований Светланы. Понимала она их, конечно. Всё‐таки высшее образование в своё время осилила, диплом библиотекаря получила и дурочкой точно не была. Но она ничего не могла поделать со своим неуёмным аппетитом. Голод терзал её утробу почти постоянно, с краткими перерывами на завтрак, обед, ужин и сон. Всё остальное время Катя была голодна. Она даже сейчас уже прикидывала, что бы ей такое пожевать. А ведь они только что встали из-за стола, за которым плотно закусили.

Вот Оля, та могла бы понять Катю. Но никак не Светлана. Она таких вещей не понимала, а слабость в любом её проявлении презирала. Светлана была человеком волевым. И ей повиновался даже её собственный организм. Если Светлана решала, что голова у неё болеть не должна, то мигрени ничего не оставалось, как сдаться и отступить. Светлана никогда не мучилась нарушениями сна, пищеварения или любыми другими нарушениями, отравляющими жизнь людей. Светлана просто искала причину того или иного постигшего её недомогания, устраняла и снова была здорова.

— Я иногда её просто боюсь. Не человек, а робот. Что запрограммировано, то выполнит. Мне кажется, что она даже для собственной смерти назначит себе сама дату.

Оля в ответ смеялась, но в глубине души была согласна с Катей. Им обеим волевые качества Светланы внушали огромное уважение, и в их троице ведущим лидером была именно она.

Так за мыслями они добрались до очередного садового участка, который придирчиво осмотрели. Хозяин, некий Василий Павлович, на подруг внимания почти не обращал. Он полностью сосредоточился на Николае Трофимовиче. Очень скоро из разговоров этих двоих, подругам стало ясно, что тут проживает хороший знакомый Николая Трофимовича, которого тот изо всех сил попытается пропихнуть в число призёров.

— Изумительная композиция! — шумно восхищался пристрастный судья. — Мне очень нравится. Я восхищён, какой большой шаг вперёд вы, дорогой мой Василий Павлович, совершили с прошлого раза. Просто прорыв!

Подруги смотрели на прямоугольную грядку, по периметру обсаженную красными, розовыми, белыми и жёлтыми тюльпанами вперемешку, и недоумевали. Что тут изумительного? Середину грядки занимали только что проклюнувшиеся пионы. Их высокие изящные тёмно-бордовые побеги, возвышавшиеся над кружевным облаком цветов лимонно-жёлтой примулы, и впрямь смотрелись очень нарядно. Но пионы не были луковичными первоцветами и в конкурсе напрямую не участвовали.