Книга Наследники чужих судеб, страница 110 – Ольга Володарская

— Уходи! — яростно проговорил он.

— Да не стесняйся ты.

— Катись из моей комнаты.

— Евнух, — прорычала она.

Тут Михрютка и не выдержал. Он налетел на соседку и начал бить ее по лицу. Целился по рту, губам. Мать так делала, если слышала от него не то, что хотела. Мысленно он всегда давал ей сдачи, но руку поднять не смел. Знал, его за это изобьют по-настоящему, и не родительница, а кто-то из ее дружков. Только им было позволено колотить ее, а ребенок должен уважать мать!

— Помогите! — закричала соседка. — Убивают!

И тут Михрютка понял, что да… Он мог убить ее. И жаждал этого!

Его руки повисли плетьми.

— Прости, — прошептал он. — Я не хотел…

— Хотел, хотел, хотел! — возражал ему Гамлет. Еще не сформировавшийся, но уже зачатый.

— Я на тебя в суд подам, козлина! — бушевала соседка, вытирая с подбородка кровь. Он поранил ей губу, но и только.

— Не надо, умоляю.

— Нет, ты так легко не отделаешься…

— Я отдам тебе все свои сбережения, только не губи.

— Откуда у тебя они, лошок?

— Я репетиторством подрабатывал все годы учебы. — И, кинувшись к книжному шкафу, достал из томика со стихами Лермонтова (он обожал «Мцыри») триста долларов. Приличные деньги по тем временам! — Бери, и все забудем.

Она вырвала из его руки деньги и ушла. А Горобец вскоре уехал в Ольгино.

* * *

Об Алене Фрязиной Горобец не забывал ни на минуту. Она и во снах к нему приходила, жаль, ненадолго. Все свободное от работы время Михаил Иванович (уже не Михрютка, тем более не Евнух) посвящал блужданию по городу в надежде встретить ее и лепке. Все женские фигурки теперь имели очертания Алениного тела. Жаль, он не видел его нагим, и приходилось включать воображение.

— Это На! — услышал он от Ванюшки, с которым познакомился, когда бродил по улице, на которой стоял дом Фрязиных. Мальчик увидел одну из фигурок, ту, что Горобец забыл спрятать от посторонних глаз.

— Кто? — Ванюшку в те годы было очень трудно понять.

— На, — и изобразил жест, которым Фря отбрасывала волосы от лица. Получилось похоже. — Гоая.

Голая, понял Горобец.

— Ты видел Алену без одежды?

Ванюшка закивал.

В Ольгино все говорили о том, что мальчишка любит подглядывать. Его постоянно гоняли от женской бани, называли маленьким извращенцем. Но Михаил Иванович был уверен, что в действиях Пакета нет сексуального мотива. Он чувствовал мальчишку, видел в нем себя. Поэтому и опекал.

После того разговора Гамлет не мог думать ни о чем другом, кроме как об обнаженной Алене. Ему тоже хотелось увидеть ее тело. Хоть одним глазком! Но было страшно. Одно дело, когда у окна застукают дурачка Ванюшку, другое — педагога, уже уважаемого в старом городе человека.

Но он решился! И не пожалел. Алена оказалась еще прекраснее, чем ему представлялась: кожа не смуглая, а просто загорелая, и на теле четыре белоснежных треугольника. Зато отсутствовал тот, который Гамлет предполагал увидеть, а именно волосяной на лобке. Но Алена брила не только ноги, но и его и была похожа на девочку.

До Гамлета доходили слухи об Алене. Грязные, отвратительные. И он видел, сколько мужчин за ней увивается. Знал и о так называемом женихе. Но он не хотел верить ни в слухи, ни в то, что Фря выйдет замуж за Димку Зорина. Погуляет с ним, пока не поймет, что ее суженый — Михаил Иванович Горобец!

Алена очень удивилась бы, узнав о его чувствах. Молодой учитель иногда попадался ей на глаза, но всегда только здоровался. Будто не провожал ее когда-то до дома.