Онлайн книга «Наследники чужих судеб»
|
— Если я был не с вами, то где? — С другой своей семьей. — Ты чего несешь, Карина? Я никогда тебе не изменял… — В этом я не сомневаюсь. Ты жену эмоционально не вывозил, куда тебе еще и любовница? — Она говорила устало, но зло. — Я говорю о твоей родной семье. Той, в которой ты вырос! — Об ольгинской? — переспросил он. С малой родины Миша уехал в восемнадцать, когда был призван в ряды российской армии, и уже пятнадцать лет жил в Татарстане, где служил. Там же он учился, женился, трудоустроился. — Но от моей семьи остались только дед да крестная… — Родители умерли, как и старший брат, а младшая сестра пропала без вести так давно, что нет сомнений в том, что и ее нет в живых. — Тебе не нравится, что я иногда навещаю стариков? Тогда это странно… — Навещаешь иногда, тут не поспоришь. Пару раз в год. Да и зачем чаще, если ты постоянно с ними на связи? Ты живешь проблемами деда и тетки-крестной. Чуть что, подрываешься! Землю роешь, чтобы их решить. А там ничего глобального, простые бытовые трудности. — У деда был инсульт в прошлом году, — напомнил Зорин. — И если бы я не нашел специалиста, он остался бы лежачим. — Да, ты замечательный внук, заботливый. И крестник не хуже. А зять? Когда моя мама оказалась в больнице, ты ее ни разу не навестил. Брату с постройкой дачи не помог, зато ездишь туда с радостью. Нравится тебе поселок, в котором она находится, Ольгино напоминает! — Она стала говорить громче, и Миша шикнул на нее. Это только распалило Карину. — Ты вроде и уехал оттуда, но как будто остался. Кто-то умный сказал: «Уходя, уходи целиком!» Так вот, у тебя не получилось… Уехать целиком! — Тебе не понять, ты как родилась в Казани, так тут и живешь. — Вот и оставался бы в своем треклятом Ольгино, если так его обожаешь. — Я хотел вернуться, когда получил диплом, но полюбил тебя и остался. — Когда-то я в это верила… В ее глазах появились слезы. Но и они были злыми. Зорин вдруг понял, что жена накопила такое количество обид, что уже ничего не поделаешь. Она как старьевщик, что тащит в дом всякий хлам с помойки, сроднилась с ними и не сможет от них избавиться… — Ты считал себя хорошим семьянином, не так ли? — продолжала Карина. Ее прорвало. Обиды, как коробки с хламом в доме старьевщика, стали обрушиваться, погребая под собой и виновника бед, и ее саму. — Непьющий, верный, работящий! Ты не только руку на меня не поднял, но и даже не накричал ни разу. — А ты ждала скандалов? Ругани и побоев? — Опять ты передергиваешь. Я ждала… НЕРАВНОДУШИЯ! Как минимум… — Миша попытался ее приобнять, чтобы успокоить, но где там! — Ты всегда был уставший и отрешенный. Все делал без энтузиазма, только чтоб от тебя отстали. На семейных застольях ты обычно молчал, а оживал, только когда вспоминал истории из ольгинского прошлого. Ты рассказывал о ваших приключениях с братом, о том, как сестра дралась с гусями, как твой отец учил петухов биться, а мама рубила им головы, потому что толку от них не было. — Разве это не интересные истории? — Нет, если слушаешь их по двадцать раз! Всем хотелось других, про нашу семью. У тебя сын растет, а ты не помнишь ни его первых шагов, ни стишков, что он сочинял, ни ракеты из коробок и старого пылесоса, на которой он собирался улететь на Луну… — Она начала задыхаться от возмущения, но, прокашлявшись, продолжила: — Зато как сестра с гусями дралась, ты помнишь! |