Книга Наследники чужих судеб, страница 56 – Ольга Володарская

— А она живая была?

— Да. Спала просто.

— Уверены?

— Покойники не ворочаются. А эта на бок повернулась. С мужиком, наверное, была да этого. Голая же да на простыне! Утомилась и уснула.

— Это была девушка с фото?

— Похожа. Только та, что живая, смуглая, а эта бледная как смерть.

— И зачем вы ее нарисовали на обоях?

— Вы все равно не поверите мне, — нахохлилась Боброва.

— То есть видение все же было?

— Сон вещий. Я как пришла домой, сразу легла и отключилась. И вижу Алену, Ладу, Агнешку и Катерину. Вышли они из воды, голые, простоволосые, в венках, взялись за руки и начали хоровод водить. Будто они на празднике Ивана Купалы. Но лица у всех печальные. Сначала молча плакали девушки, потом в голос начали. Слезы из глаз ручьем, и с волос вода… Капает она вниз, а там, на земле, брюнетка из «Буратино». Вокруг нее девчонки хоровод водили, с собой забрать хотели… — И, всхлипнув, резко замолчала.

— Забрали? — не выдержал напряженной тишины старлей.

— Проснулась я в тот миг. Как от толчка. На сердце тяжесть, а перед глазами картинка стоит вот эта, — и на стену кивком указывает. — Зарисовала как смогла. А после побежала в «Буратино». Но там уже ни брюнетки, ни простыни. Ушла, успокаивала я себя. А на душе все равно кошки скребут. Когда домой вернулась, ко мне Манька явилась, ну я ей и рассказала про видение. Попросила в полицию сходить.

— Почему сами не отправились, раз переживали за девушку?

— А ты, милок, у начальника своего спроси. — Бобриха исподлобья посмотрела на майора. — Он знает, как меня в городе травили за мои слова и поступки. Все хотели, чтоб я заткнулась, дома засела, как мышь! До сих пор городской сумасшедшей считают, а я всего лишь пыталась всем доказать, что Агнешки и Катерины нет в живых…

— Вопрос в том, как вы это делали, — возразил Михаил. — Вы же, как теперь выясняется, можете себя вести адекватно, говорить связно, но вместо этого до сих пор несете ересь, пока вас не приструнят.

— От горя и отчаяния люди могут и до психоза дойти, — проговорил Рустам и сочувственно посмотрел на Боброву. — Алевтина Степановна, вы не съездите со мной в кафе «Буратино»? Хотелось бы его осмотреть.

— Чего ж не съездить? Если я чем-то смогу помочь, буду рада.

— Тогда я вызываю машину? — спросил Рустам у Зорина. Тот дал добро.

— Передай тетке своей мои соболезнования, — проговорила Бобриха. — Не дождется она Катюшку свою, но хоть на могилку ходить будет. Упокоятся подружки, и мне, глядишь, спокойнее станет.

— Надеюсь, что так, — ответил ей Михаил и покинул дом Алевтины, чтобы отправиться по другому адресу.

Она не смогла пройти мимо салона, который назывался «Ольга».

Зашла, поздоровалась с администратором и спросила, есть ли свободные мастера.

— У нас только по записи, — буркнула та.

— Жаль, а я так хотела постричься.

— Оставьте номер, мы, если что, вам позвоним…

Но Оля решила постричься прямо сейчас. Ей не хотелось сравнения с теткой, да и от отросших волос не мешало избавиться. Они пару лет не знали ножниц, посеклись, потускнели, еще и отрицательную энергетику накопили…

— Постой, милая, — услышала Оля за своей спиной. К ней обращались на «ты» и называли милой… Разве это не странно?

Обернувшись, она увидела женщину. Колоритную, если описать ее одним словом. Не полная, скорее мясистая. С волосами, которые выпрямлены при помощи кератина (или чем их обрабатывают, чтобы получить долгосрочный эффект?), с наращенными ресницами, татуированными бровями и губами… И со взглядом наивной девочки, верящей в любовь до гроба!