Книга Грешные святоши, страница 91 – Габриэль Сабо

– Прошу, мсье. Ликёр «Крем-брюле».

– Спасибо, любезнейший. Ты там следи за моей котлетой, я не люблю пережаренное.

Официант снова закатил глаза и поспешил удалиться. Конте беспечно отхлебнул из кордиала, и понял свою ошибку лишь тогда, когда проглотил дивную жидкость. Как и подобает креплённым ликёрам, он был довольно сладким, но для Конте, не привыкшему к такому питью, он оказался почти что убийственно сладким. Понимая, что опозориться на глазах у всех этих заносчивых людишек ему нельзя, он слегка откашлялся, и с небольшим перерывом понемногу потягивал пересахаренный ликёр с навязчивым послевкусием пережжённой карамели. К счастью, Конте, официант подоспел вовремя, продемонстрировав блюдо высокого уровня.

– Мсье, бифштекс по-татарски в сопровождении тосканской феттунты. Приятного аппетита.

Но увиденное на тарелке заставило комиссара забыть даже о сгустке сахара, ставшем колом в его горле:

– Скажи-ка Оскар, любезный, если ответ на вопрос конечно входит в твой гонорар – на мою тарелку кого-то вывернуло?

Оскар опешил:

– Что вы хотите этим сказать, мсье? Вам не нравится подача блюда?

Конте отодвинулся подальше, чтобы лучше рассмотреть это творение издалека. На большой белоснежной тарелке маленьким горбиком лежало нечто перекрученное и красное, а сверху на нём красовался огненно-рыжим пятном сырой яичный желток. Сбоку, смущённо или отстранённо лежала в форме полумесяца тосканская феттунта – поджаренный хлеб под густым сливочным кремом.

Вердикт комиссара был строгим:

– Вот что я тебе скажу, любезный Оскар. Убери эту блевотину со стола и вычеркни её из счёта – за кишечный грипп повара я платить не стану. А сопровождение, пожалуй, оставь – хоть жареным хлебом перебьюсь. И эту приторную мерзость тоже с собой захвати, иначе следом за поваром вывернет и меня.

Оскар был ошарашен, но не стал спорить и молча убрал тарелку, слегка трясущимися руками во всё тех же белоснежных перчатках.

– Эй, куда намылился? Я вообще-то не закончил свой заказ!

– Желаете что-то ещё? – Проскрипел сквозь зубы Оскар.

– Да! Бокал шампанского.

– Могу предложить вам Дом Периньон.

– Годится! И, Оскар – как будешь нести игристое, захвати мне солонку и перечницу.

– Могу поинтересоваться у мсье – для чего?!

Смачно откусив феттунту, Конте замычал от удовольствия.

– Поинтересоваться конечно же можешь, кто тебе запрещает. Слушай, Оскар, можешь подбодрить своего повара, передай ему, что Госс Конте окрестил этот ломоть жаренного хлеба самым лучшим тостом со времён сотворения мира.

Будто оглушённый, Оскар поспешил ускользнуть от комиссара, пока тот не выкинул ещё какую-нибудь сумасбродную идею.

Расправившись с тостом, Конте вытер руки об скатерть, готовясь к выходу с небывалым выступлением в благородном ресторане «Палас Отеля». Официант с боязнью подкрался к столику комиссара, аккуратно подвигая к нему бокал шампанского.

– И так, поесть мне всё равно не удалось, значит перехожу к делу. Оскар, позаимствуй мне карандаш или ручку, хочу подписать открытку.

На сей раз Оскар не спешил сбегать, напротив, ему уже самому было интересно, что выкинет этот чудак.

Шампанское в бокале – чистое золото! И этот аристократичный напиток был осквернён самым нахальнейшим образом – Конте высыпал, наверное, полсолонки соли и столько же перца, по-крестьянски размешав всё вилкой для устриц. Оскар оцепенел от увиденного, а комиссар, что-то написав на салфетке, взял в руки бокал и пошёл по залу ресторана. Подойдя к пианисту, он попросил его сыграть коротенькую увертюру, и на последней ноте преступил к фееричному перформансу.