Книга Зимняя коллекция детектива, страница 222 – Анна и Сергей Литвиновы, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова

– Ничего.

– Тогда ты меня поймешь. Когда завтра уже нет, торопишься что-то сделать сегодня.

– Сегодня на лыжах бесполезно. И замуж поздновато, – на всякий случай предупредила я.

Он покачал головой.

– Шутишь ты по-прежнему паршиво.

– А ты паршиво прикидываешься, – не осталась я в долгу. – Тебе что-то от меня надо. Пока мне трудно вообразить что, но скоро станет ясно. И ты являешься сюда, чтобы основательно загрузить мой мозг всякой чепухой, которая, с твоей точки зрения, сделает меня покладистой. Ты пофилософствуешь и, возможно, даже намекнешь на былую любовь – свою, не мою.

– Ты правда так думаешь? – улыбнулся он.

– А почему бы и нет? – пожала я плечами. – Лично я именно так бы и сделала. Рассказала бы о дикой страсти, что некогда бушевала в груди, но ты, думая о моем благе, прятал ее в глубинах души и ушел, сжав в кулак свое бедное сердце.

– Звучит по-дурацки, – кивнул он. – А ты знаешь, что в каждой шутке… знаешь, – кивнул он. – Но меня не это сейчас интересует. Уже давно меня мучает вот какой вопрос… – Он вдруг перегнулся ко мне, взял за руку и, разглядывая пальцы, спросил: – Ты любила меня? – Он поднял взгляд, и мне стало не по себе. – Ты в самом деле любила меня?

Я поспешила напомнить себе, что передо мной Лукьянов, который ни в грош не ставил жизнь ни свою, ни чужую (хотя насчет своей, возможно, врал) и мастерски обольщал женщин всех возрастов. Я, к примеру, не просто поглупела, у меня начисто снесло башню.

– Конечно, – кивнула я с готовностью. – Я ж клялась умереть за тебя.

– А что я тогда ответил? – спросил он, касаясь пальцами моего лица. Это становилось даже интересно. Я бы классифицировала сие как наглость без границ.

– Не помню, – улыбнулась я. – Какую-нибудь гадость.

– Я тоже не помню, – кивнул он, сложил руки на коленях и вроде задумался. – Если честно, я всегда считал тебя беспринципной стервой, которая очень любит во что-то играть. Актеры играют на сцене, а ты играешь в жизни.

– Ты уже про это рассказывал, – отмахнулась я.

– Наверняка. Но при этом оставалось вот такусенькое сомнение. – Он продемонстрировал крохотный зазор между пальцами. – А вдруг ты не врешь? Назови это надеждой.

– Успокойся. Я врала, как врут все бабы мужикам, с которыми спят. А сейчас выметайся, мне пора на покой.

Я поднялась, намереваясь отправиться в ванную.

– Хочешь, чтобы я ушел? – спросил он с ухмылкой. – В самом деле хочешь?

– На самом-то деле я хочу броситься тебе на шею, – пожала я плечами. – Вот прямо сейчас и брошусь. Ты этого добиваешься?

– Конечно. Зачем я пришел, по-твоему?

– Знаешь, кого мы сейчас напоминаем? Двух шулеров. Я признаюсь тебе в любви, и ты откроешь мне свои объятия. При этом я буду гадать, зачем тебе так хочется остаться, а ты продолжишь подозревать меня во всех смертных грехах. Например, что я шпионю для Деда и очень хочу знать, что у тебя на уме.

– Точно, – хохотнул Лукьянов. – Теперь ты поняла, почему я сбежал? Ты – это ты, а я – это я. И с этим, похоже, ничего не поделаешь.

– Если б я была Алисой в Стране чудес, самое время произнести: «все чудесатее и чудесатее». Но у меня другое имя, поэтому я говорю: Лукьянов, пошел к черту. У меня нет ни малейшего желания разгадывать ребусы.

– Нет никаких ребусов, – покачал он головой. – На самом деле все просто.