Книга Зимняя коллекция детектива, страница 254 – Анна и Сергей Литвиновы, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова

– Ну, пока… – И ушел. Я подумала, что не зря считала его человеком умным. Лялину, что да как, объяснять не надо, он и так все поймет. Ритка, пока он был здесь, тоже вела себя образцово, однако стоило ему уйти, нахмурилась, смотрела на меня с укором, но помалкивала.

К вечеру появился Дед. Я надеялась, что у него хватит ума не приходить, но не тут-то было. Ритка при его появлении растворилась в направлении кухни.

– Мне очень жаль, – заявил он, устроился в кресле рядом со мной, не удержался и добавил: – Я ведь предупреждал…

– Игорь, – сказала я.

– Что?

– Компромат у Лукьянова.

Он поднял голову, долго смотрел на меня, потом осторожно погладил по голове, точно дитя малое.

– Здесь ты в безопасности, отлежись, а там посмотрим.

– Ты что, не понял?

– Понял, – он поморщился. – Ты не должна была… Я не хотел впутывать тебя во все это, – он опять поморщился. – Прости… Я приказал присмотреть за домом на всякий случай. – Понять это можно так: на смену одним ребятам из Москвы прибыли другие. Чтобы спасти меня, Дед, скорее всего, всю вину свалит на Тагаева. И здесь выгадал. Что за светлый ум. Тагаеву не позавидуешь, его ждет война, выиграет он ее или нет, но о выборах точно забудет. Я мысленно скривилась. Прав был Лукьянов, во всей этой истории слишком много личного.

Дед, посидев немного, с постным видом удалился. Зато из кухни возникла Ритка.

– Ты его обманываешь, – сурово начала она.

– Подслушивала? – спросила я с улыбкой.

– Ты не собираешься ему помогать.

– Может, мне повезет, и все останутся довольны, – пожала я плечами.

– Господи, ты сумасшедшая, – сказала она и заревела. Видеть это было свыше моих сил. – Как ты могла, – причитала она, комкая в руках носовой платок. – Он же… он убийца. – Надо полагать, это относилось к Лукьянову.

– А чем Дед лучше? – возразила я, хотя и знала, что Ритка со мной не согласится.

– Не смей! – взвилась она.

– Знаешь что, иди домой. Тебя муж ждет.

Она выпрямилась, на лице ее появилась смесь досады и непонимания.

– Это глупо звучит, – сказала она с печалью, – но ты была моим идеалом. Я верила, что есть человек, который может среди всего этого дерьма думать, как человек, и поступать, как человек.

– Прости, что разочаровала, – ответила я со вздохом. – Я не лучше других.

– Не могу понять, как ты могла… – пробормотала она растерянно.

– Обещай, что не бросишь мою собаку, – попросила я и отвернулась, не дожидаясь ответа.

Ритка осталась у меня ночевать. Утром она отправилась на работу, а у меня появилась сиделка, молоденькая смешливая девушка, которую я попотчевала историей о хулиганах, позарившихся на мой кошелек.

На третий день я уже бродила по квартире и даже приготовила обед, орудуя одной рукой. Я старательно гнала от себя мысли о Саше, очень надеясь, что он покинул город.

– Мы никогда не встретимся, – прошептала я и заревела. Думать об этом не хотелось, но это лучше, чем представлять, что он здесь и что за ним идет охота. «Он выкрутится», – тупо повторяла я.

Вечером я отправила сиделку домой, убедив ее, что прекрасно себя чувствую. Сашка был все еще у Ритки. О том, чтобы привезти его, она не заговаривала, и я с этим не торопилась. Кто знает, как тут все повернется.

Ночью рука разболелась, боль все не утихала. Я лежала в гостиной, потому что в спальню подниматься мне не хотелось. Самой себе удивляясь, растопила камин, смотрела на огонь и ревела, то ли от боли в руке, то ли от той боли, что рвала меня изнутри. Я знала, что уснуть не удасться. Ни в эту ночь, ни в следующую. Много-много ночей впереди… надо привыкать.