Онлайн книга «Зимняя коллекция детектива»
|
Я не записал их диалога сразу же, по горячим следам, но у меня хорошая память, а разговор был весьма драматичный, поэтому врезался в память едва ли не дословно. Итак, Вадим спросил (с сарказмом и тщательно сдерживаемым гневом): – Ну что, Кен (бухгалтера на фирме порой звали на иностранный манер Кеном), значит, ты захотел решить проблему кардинально, а? Большов пробормотал в ответ достаточно растерянно, что, мол, не понимает, что Сухаров имеет в виду. – Ну как же! – воскликнул Вадим. – Валун летит вниз, от меня остается мокрое место. Несчастный случай! Нет человека – нет проблемы, а? – Клянусь тебе! – пролепетал Иннокентий, и голос его звучал, насколько я мог судить, достаточно искренне. – Клянусь тебе, Вадик, всеми святыми! Я здесь совершенно ни при чем! – Да? – пророкотал в ответ директор. – Ты уверен? А что, хороший ход. Ведь до момента покушения о твоем подвиге знал один только я. Но теперь, учти, я рассказал обо всем и Петьке, и Насте. Поэтому больше шуточек с валунами повторять не советую. По меньшей мере бессмысленно. На этот раз ответ Иннокентия прозвучал твердо и с достоинством: – Никаких покушений я на тебя не устраивал и не собирался. – Ты уверен?! – Чем хочешь поклянусь! – Ладно, будем считать, что я тебе поверил… Давай лучше расскажи, что дальше будешь делать. Как свой косяк исправлять думаешь? Бухгалтер проговорил с вызовом: – Это не мой косяк! – А чей, позволь узнать? – А кто тебе о нем рассказал? – На Саню намекаешь? – Именно! Да не намекаю, а прямо говорю! – Саня – твой подчиненный! Понимаешь, твой! И ты отвечаешь за него. И за все финансы. Понимаешь – ты! Поэтому мой вопрос – прежний: что ты думаешь дальше делать? После паузы бухгалтер пробормотал – голос его звучал убито: – Они отдадут… банк в принципе надежный… у них просто временные трудности… – Не ври! (Вадим употребил иное, гораздо более резкое и неприличное слово, которое я заменяю эвфемизмом, потому как надеюсь, что мой дневник будут читать посторонние люди, и не хочу оскорблять их слух матерщиной.) – Не ври! – строго повторил директор Сухаров. – Банку «Юбилейный» – конец. (Он опять-таки выразился куда крепче.) Никто с него своих бабок уже никогда не получит. Ни через суд, ни через рэкетиров. А ты, Кен, вложил туда почти пол-лимона евро. Скажи, Кен, – голос Вадима прозвучал едва ли не задушевно, – зачем ты это сделал? – Повторяю, это не я… – пролепетал Большов. – Чья подпись под платежкой? Чья? Твоя или Сани? – напористо вопросил Сухаров. Бухгалтер ничего не ответил, только растерянно вздохнул. – Поэтому и отвечать – тебе! – воскликнул Вадим. – За все отвечать – тебе. Понял, нет? – Меня ввели в заблуждение… – Какое, на хрен, заблуждение! – Они процент больше всех предлагали… – пробормотал в ответ бухгалтер. Чувствовалось, что он совершенно раздавлен. – Тринадцать годовых… – А сколько они тебе заплатили? Тебе лично, Кен? – Нисколько, – пролепетал Иннокентий. – Я в такие игры не играю… – Да?! – возвысил голос Сухаров. – А вот у меня имеются другие сведения! – Саня все врет! – по-детски воскликнул Большов. – Ты откат от них получил, Кен! Думаешь, я не знаю?! – Вадим Георгиевич, клянусь вам… – проныл бухгалтер жалобно, даже переходя на «вы». – Брось! Хватит врать! – гаркнул Вадим и продолжил уже почти спокойным тоном: – Ты, Кен, хотел меня обмануть (опять я применяю эвфемизм, в оригинале он выразился гораздо более жестко и по-русски). Обмануть хотел меня и мою фирму. У тебя хрен вышло. Но на пятьсот штук евро ты родную компанию наказал. Поэтому слушай мой вердикт – с Петей я его уже согласовал, поэтому бегать к нему на меня жаловаться тебе бессмысленно. Либо ты, как хочешь, какими угодно путями, вынимаешь из этого сволочного банка наши пол-лимона евриков и возвращаешь их на фирму. Это возможность номер раз. Другая: ты возвращаешь – мне лично, налом! – тот откат, что тебе заплатили, – сколько там было, сто тысяч, семьдесят пять?.. Либо есть у тебя еще выход номер три: мы тебя увольняем, причем с волчьим билетом. Никуда в хорошее место ты больше не устроишься. Во всяком случае, по специальности. Снег будешь чистить, гуано месить, на паперти стоять! А Валентина твоя печень тебе выклюет. |