Книга Сумеречный гость, страница 46 – Ольга Кунавина

– Звучит очень аппетитно, – улыбнулся Феликс.

Едва они сели за стол, как к Анне Ильиничне пришла соседка, и Анна Ильинична вышла к ней во двор.

– Ты, наверное, устал с непривычки, – сказала Варя.

– Есть немного, – не стал отрицать Феликс. – Не знал, что копать картошку – это целая наука.

– В каждом деле своя премудрость, – улыбнулась Варя.

Её занимал один вопрос: почему архитектор не торопится на субботний ужин к вдове своего отца?

«Чем же он объяснил ей на этот раз своё отсутствие? – подумала Варя. – А вдруг Галина Сергеевна и сюда заявится? Нельзя шутить с семейными традициями».

Феликс потянулся к блюду с нарезанным хлебом и неожиданно замер, повернув голову к окну.

– Что с тобой? – удивилась Варя.

– Там что, кладбище? – произнёс он и кивнул в сторону окна.

– Да, кладбище, – спокойно ответила Варя. – А что тут такого? Анна Ильинична ведь на окраине живёт. К тому же кладбище всё равно не под самыми окнами. Ну, метров семьсот отсюда будет. Мы раньше с сёстрами, когда нас родители сюда на лето привозили, гулять там любили. И не только днём, но и по вечерам между могилок хаживали. Удивительно, но мы не боялись этого места, и взрослые нас никогда не ругали за то, что мы туда постоянно наведываемся.

Она замолчала, а потом, сдерживая улыбку, произнесла:

– Если не боишься, можем после того, как поедим, пройтись. До темноты.

Максаков внимательно посмотрел на неё:

– Можем пройтись и когда стемнеет.

Варя покачала головой:

– Не стоит. По вечерам уже сильная роса. Ноги промочим.

– Это кладбище небольшое, – сказала Варя, когда они медленным шагом шли в сторону кладбища по пыльной сухой дороге. – Есть ещё одно – на другой стороне, за речкой. Ты и сам видел, что Кисловку речка пересекает.

Они вошли на кладбище и принялись бродить среди могил.

– Не знаю, что нас сюда тянуло, – произнесла Варя. – Почему мы так любили разглядывать памятники и читать на них надписи? Довольно специфическое увлечение, правда?

– Совсем ещё девочка, – сказал Феликс, остановившись возле могилы, огороженной низкими железными цепями на маленьких столбиках, и глядя на серую плиту, на которой была выбита надпись: «Алёшина Татьяна Дмитриевна. 1970–1985».

– Здесь похоронена Танечка, дочка Анны Ильиничны, – сказала Варя. – Она утонула. Дитя, зачатое в грехе, как говорит тётя Аня. – И, увидев удивлённый взгляд Максакова, пояснила: – Анна Ильинична родила её от женатого мужчины. Она тогда только школу окончила и в город приехала к старшей сестре, то есть к моей бабушке. Бабушка уже окончила институт и была замужем. Она помогла Анне Ильиничне подготовиться к экзаменам, и та без проблем поступила. Осенью начались занятия, и вскоре Анна Ильинична приглянулась одному из преподавателей. Очень он девчонок любил, совсем молоденьких. Бабушка моя остерегала сестру от этого человека, но тётя Аня была упрямой девушкой и ничьих слов слышать не хотела. Она думала, что сестра оговаривает её избранника. Напрасно. Потому что пришлось ей вернуться к родителям и растить дочку одной. Замуж она так и не вышла, а Танечку потеряла. Иногда Анна Ильинична говорит, что дети, рождённые вне брака, всё равно несчастны в жизни.

– А этот мужчина, отец её дочери, не помогал ей? – спросил Максаков.

– Нет. Хотя если бы его заставили выплачивать алименты всем внебрачным детям, ему бы просто не хватило зарплаты.