Книга Мы раскрываем убийства, страница 106 – Ричард Осман

66

Макс Хайфилд вне себя; он не может даже толком насладиться роскошью зала ожидания первого класса «Эмирейтс». Где его телохранитель? Они же договорились. Макс начинает сотрудничать с Хэнком, а Хэнк предоставляет ему лучшего телохранителя. Так почему он сидит тут один? Почему должен сам приносить себе салат? Почему телохранитель встретит его в Дубае, а не здесь?

К нему подходит смущенный подросток.

— Вы Макс Хайфилд?

Ну вот, опять двадцать пять. Почему они всегда так говорят? «Вы Макс Хайфилд»? А кто же еще? Кто еще выглядит как Макс Хайфилд? Кто еще сидит в зале ожидания первого класса в вязаной майке от Гуччи, сделанной специально для него? Макс снимает солнечные очки, чтобы парень мог убедиться: перед ним действительно Макс Хайфилд. И показывает на свой салат, намекая, что невежливо мешать людям во время еды. Парнишке будет не лишним урок хороших манер.

— Мой любимый фильм — «Титаны войны»! — провозглашает мальчик. Видимо, намек он не понял. — Отличный фильм.

— Я считаю, в этом фильме мне не дали раскрыть свой талант, — отвечает Макс. Самый дурацкий его фильм. Нельзя было выбрать другой? Почему никто никогда не говорит, что их любимый фильм — «Роза из Сарасоты»? — Я же не только в боевиках снимаюсь.

Подросток неуверенно кивает:

— Да, а мне понравилось, как вы влепили тому парню ногой и он вылетел из космического корабля.

Как ребенок оказался в зале ожидания первого класса? Макс не платил за вход сюда, но сердится. Если бы платил, рассердился бы еще сильнее. Но его авиабилет куплен на деньги организаторов Алмазной конференции. Макс должен ее вести; сценаристы Шон и Кристина уже сочинили для него пару шуток. «Единственная конференция в мире, где камушков больше, чем на конференции каменщиков»! Ему объяснили смысл каждой шутки и дали гарантию, что все будут смеяться.

Подросток все еще на него смотрит. Макс надевает темные очки и начинает есть салат.

— Можно с вами сфоткаться? — спрашивает мальчик.

Макс никогда не простит этого Хэнку. Из-за Хэнка он оказался здесь один. А ведь Хэнк обещал, что телохранитель будет с ним круглосуточно семь дней в неделю и уйдет, только если Макс сам его попросит! И вот он беззащитен перед этим подростком.

— Конечно, — отвечает Макс.

Малец достает телефон. У него дрожат руки — это признак уважения. Мальчик смущенно улыбается, а Макс хмурится, изображая из себя крутого парня. Ему повезло: окружающим нравится, когда он хмурится. Некоторые актеры вынуждены всегда улыбаться на публике, и это просто невыносимо.

— Спасибо, — говорит подросток.

Вроде парень неплохой, но Макс все равно не рад, что никто его не прогнал. Он кивает и возвращается к салату. Мальчик взволнованно бежит к родителям. Его папаша показывает Максу поднятый вверх большой палец, тем самым снова нарушая его личное пространство. Неужели так сложно оставить в покое человека в лаймово-зеленой вязаной майке из лимитированной коллекции?

Макс звонит Хэнку.

К нему подходит сотрудница зала.

— Простите, сэр. В этом зале телефоны запрещены.

— Я знаю, — отвечает Макс. — Но я Макс Хайфилд.

Женщина не знает, что ответить.

Хэнк не берет трубку. А Джефф Нолан бы взял. Джефф увидел бы его имя на экране и сразу взял бы трубку. Даже среди ночи. Может, у них с Хэнком ничего не получится? Но Макс сжег все мосты.