Книга Пейзаж в изумрудных тонах, страница 119 – Майя Яворская

Но после такой новости стало не до смеха. Это оранжерейное чудо не продержится на нарах и месяца. Даже если никто не будет обижать. Психологически такое пережить очень трудно. Может или руки на себя наложить или с ума сойти. А при таком раскладе сидеть невозмутимо на кухне и проявлять к происходящему чисто академический интерес как-то вообще не по-человечески. Особенно, если знать, что можешь что-то сделать.

Когда-то давно, во времена глубокого бесправного детства, Кирилл был сплавлен на лето к родственникам на юг. Мотивация родителей объяснялась желанием оздоровить ребенка посредством обилия солнца и фруктов. Дальняя родня не сильно обрадовалась возложенной почетной миссии, но отказ стал бы опрометчивым поступком. Тем приходилось проситься на постой к Самойловым каждый раз, когда нужда гнала их в столицу по разным бытовым надобностям. Пришлось предоставить чаду ультрафиолет и витамины в полном объеме. В остальном же мальчика оставили в покое – пусть отдыхает как хочет. Однако из развлечений в станице имелось лишь выжженное солнцем поле, футбольный мяч и дюжина соседских мальчишек. Те готовы были гонять в футбол с утра до вечера каждый день, Кириллу же игра довольно быстро прискучила. Да и сорокаградусная жара не очень располагала к физическим упражнениям.

Правда, в доме имелся еще телевизор. Но тот целый день стоял, бережно накрытый кружевной салфеточкой, и включался только по вечерам, когда с работы возвращался глава семьи. А еще была скромная полочка с книгами, на которую мальчик обратил внимание в самую последнюю очередь, от тоски и отчаяния. В свои неполные десять лет читать он, конечно, умел, но делал это весьма неохотно и исключительно в рамках школьной программы. Нелюбовь к этому процессу возникла практически сразу, как ребенка начали готовить к школе. Мама заставляла учить буквы, а затем складывать слоги в слова, обещая, что потом будет легко и просто. «Легко» не случилось даже в первом классе, зато развилась стойкая ненависть к Маршаку и Барто.

Теперь же, встав перед выбором носиться на жаре и в пыли под угрозой заработать тепловой удар или лежать на раскладушке с книжкой в тени могучего грецкого ореха, Кирилл решил поберечь здоровье. Толстые книги вызывали священный трепет и страх, поэтому предпочтение было отдано скромному изданию в палец толщиной. На мягкой потрепанной обложке значилось: «Собака Баскервилей», что рождало ассоциации с чем-то печально-трагическим в стиле «Муму» и «Каштанки». Но ожидания не оправдались, чтение захватило целиком. Оказалось, на свете существовали и другие собачки. Осилив первое произведение, рука уже без сомнения потянулась ко второму. Риск разочарования все еще был достаточно велик, поэтому объем печатной продукции по-прежнему определял выбор. Тоненькая книжечка с надписью «Эдгар По» оказалась даже лучше: кроме детективов там рассказывались еще и всякие ужасы. А что еще нужно изнывающему от безделья ребенку? Инициация прошла успешно, и с этого момента читалось все подряд, взахлеб и без разбору.

Листая По, Кирилл в одном из рассказов наткнулся на интересную мысль: «Все зависит не только от надежности выводов, но и качества наблюдения». Идея для неокрепшего детского ума была, вероятно, слишком сложной, но в голове застряла. Повзрослев, Кирилл взял ее на вооружение – старался обращать внимание на малейшие детали и случайные оговорки, которым другие не придавали значения. И всегда стремился перепроверять информацию, насколько бы ни был надежен источник. Именно по этой причине Самойлов решил сам наведаться в арт-салон. Но не один, а для верности с группой поддержки.