Книга Дилемма Золушки, страница 10 – Елена Логунова

– Чей-чей это бенефис? – Я присмотрелась к афише.

Персонаж, изображенный на ней, больше всего походил на сильно потрепанного жизнью престарелого Амура: его крутые кудри сверкали начищенным серебром, но дряблые щечки рдели райскими яблочками.

– Бориса Барабасова, – ответила Марфинька и мимоходом фамильярно щелкнула нарисованного дедушку Амура по крючковатому носу.

– Того, который в ваших святцах зовется Барбариской? – Я оглянулась на тетушку. – И с которым Марфинька всегда не ладила?

– Когда это мы с Барбариской не ладили? – Марфинька, услышав мои слова, притормозила на мраморной лестнице и всем своим видом выразила несогласие со сказанным.

– В ваших анекдотах он предстает в нелестном виде, – напомнила я.

– Мы не просто не ладили! – Марфинька мотнула головой, и длинные серьги-висюльки в ее ушах полыхнули яростным блеском. – Мы враждовали! Сражались в кровь, бились насмерть!

– За роли? – не поняла Ирка. Она шла медленно, крепко держа за руки сыновей и сдерживая их разрушительные порывы. – Но вы же разного пола, как могли конкурировать?

– Да не за роли, детка, а за любовь публики, расположение режиссеров и внимание СМИ! – Тут Марфинька как раз увидела оператора с камерой и приосанилась, изящно облокотившись на беломраморную балюстраду.

– Проходим, проходим дальше, не скапливаемся. – Взлохмаченная девица с хрипящей рацией в руке просторными взмахами погнала нас в зал.

– И на подмостках Барбариска Марфиньку всегда обставлял, – нашептала мне тетушка. – Зато она блистала в кулуарах, такие связи имела… Тому же Барбариске пару раз подножку подставила, но раз-другой и помогла…

– Поняла, это высокие и сложные отношения, – хихикнула я.

Про Барбариску я много слышала (преимущественно от Марфиньки) и даже видела несколько фильмов с его участием, а вот на театральной сцене Бориса Барабасова не наблюдала.

Он, как и его заклятая подруга, давно уже ушел на покой, но к восьмидесятипятилетию вдруг получил орден от самого президента, и тогда руководство театра, в котором он служил всю жизнь, озаботилось организацией бенефиса. В Минкульте идею неожиданно поддержали и даже выделили деньги на телеверсию, что обусловило проведение съемок, для участия в которых мы все и прибыли.

О чем я лично очень пожалела уже через пару часов.

Все это время мы сидели на своих местах в партере, изображая живейший интерес к происходящему на сцене, а там концертные номера и театральные миниатюры перемежались рабочими моментами со сменой декораций и освещения. После артистов в костюмах на подмостки выскакивали рабочие в комбинезонах и командующий ими нервный худой мужик, похожий на вампира, – весь в черном, худой, бледный, с очень длинными нервными пальцами. Показывая, какие страдания причиняет ему тупость персонала, он то и дело со стоном закрывал глаза ладонью, и тогда казалось, что на его физиономии неуютно устроился инопланетный хищник-лицехват.

– Это режиссер шоу, – любезно объяснила нам Марфинька. – Забыла, как его… Какое-то посконно-сермяжное имя. Не то Митрофан Лаптев, не то Никифор Кашин…

– Евграф Носков, – подсказала я, поскольку успела прочитать афишу.

– Не исключено. – Марфинька не стала спорить, но интонацией внесенную поправку не одобрила. – Плохой он режиссер, я считаю. Не может должным образом организовать процессы. Публика давно уже ждет антракта.