Книга Дилемма Золушки, страница 52 – Елена Логунова

Народ веселился, звенели бокалы с игристым, без которого не обходится ни один вернисаж. Как только отзвучали торжественные речи, заиграла музыка, шум разговоров и смех сделались громче, на относительно свободном пятачке даже начались танцы.

Я обратила внимание на девицу в шелковом кимоно и деревянных башмаках-гэта. Она, похоже, шла в них по заснеженным улицам и в помещении оставляла за собой мокрые следы.

– Почти как в песне: по морозу босиком к милому ходила! – Ирка тоже заметила колоритную барышню и не одобрила ее экстравагантный наряд. – Нет, я все понимаю про питерскую толерантность, но так ходить зимой – натуральное сумасшествие! Может, это наша китаянка-убийца? Выглядит достаточно ненормальной для самого дикого преступления.

– Только это не китайский наряд, а японский, – возразила тетя Ида, как раз оказавшаяся поблизости.

– Так ведь Япония и Китай во всех смыслах рядом, – заупрямилась подруга. – И там, и там носят шелк и рисуют тушью, скажете, нет?

– Скажем – да. – Я не стала спорить. – Искомая дама вполне может оказаться как китаянкой, так и японкой или монголкой. Но эта девочка точно не азиатка: у нее нос в веснушках и из-под черного парика светлый локон выбился.

– Вот как раз к ее парику у меня никаких претензий нет, – не унялась Ирка. – Он такой массивный, что сойдет за зимнюю шапку, хоть и дурацкую, с какой-то растопырочкой на макушке. Но бегать по снегу в деревянных шлепанцах – это чистый идиотизм. Куда только смотрит ее япона мать?!

– Куда угодно, только не на дочь, – с прискорбием подтвердила тетушка. – Впрочем, это и понятно: на такую больно смотреть.

В полном соответствии со сказанным она отвела взгляд от неразумной дочки япона матери и вдруг испуганно вскрикнула:

– Ай! Моя шубка!

В отличие от девы в гэта, тетушка оделась по погоде: поверх парадного костюма Шапокляк на ней была стильная шубка из норки. Когда мы пришли, Василий заботливо пристроил ее на вешалку, а та как раз медленно кренилась, безбожно перегруженная, обещая рухнуть прямо в ванну с гостеприимной надписью «Добро пожаловать!».

Ирка среагировала быстрее, чем я. Обычно бывает наоборот, но на этот раз ее мотивация была сильнее – мое пальто оказалось на другой вешалке, не на той, что определенно угрожала фатально замочить изделия из натурального меха, включая подружкину курточку из песца.

Я не успела ахнуть (а тетушка – завершить испуганный вздох), как Ирка подскочила к падающей вешалке и героически предотвратила катастрофу. Пострадала только чья-то каракулевая шапка-пирожок, она одна свалилась в воду.

– Упс. – Спасительница шуб утвердила скомпрометировавшую себя вешалку в устойчивом равновесии, подперла ее тумбочкой, на которой помещался какой-то кривой горшок, и бесцеремонно цапнула со стены расписную свирель с торчащими из дырочек цветочками – должно быть, тоже экспонат. – Иди сюда, моя прелесть…

С этими словами она сунула в ванну волшебную музыкальную палочку, и та отзывчиво захрюкала, выпуская из всех отверстий пузырьки воздуха. Всплывшие белые цветочки красиво закачались на синих волнах.

Каракулевая шапочка меж тем стремительно тонула, скрываясь в темных глубинах, так что Ирке пришлось запустить свою дудочку-удочку глубже.

Происходящее стало походить на перформанс «Спасем Муму!» и привлекать внимание окружающих. Заинтересованные зрители начали подтягиваться к ванне, Ирка занервничала, попыталась завершить свою гуманитарную миссию поскорее и отчасти преуспела – разнообразно полезный музыкально-доставальный инструмент вынырнул из темных вод с добычей.