Книга Пани Зофья. Вы всё перепутали, страница 80 – Яцек Галиньский

Широкий на минуту остановился, чтобы с кем-то переговорить. Он пропустил меня вперед. Если бы он собрался кому-нибудь набить морду, то я бы уже не возражала. Хорошо, что он был со мной. Мне стало душно. Хотелось вернуться.

– Слушай, – начала я. – Я не часто это говорю, но я рада, что мы познакомились. Ты мог бы мне даже понравиться. Только не оставляй меня, потому что здесь неприятно.

Я оглянулась… но его не было.

Потерялся?

Вдруг я почувствовала тяжелую руку на своем плече. Мамочки, как же я обрадовалась! Я повернулась, чтобы его отчитать, но это был не он.

– đi gia! đi gia! – кричал агрессивный вьетнамец.

Остальные начали подталкивать меня в направлении входа в заведение гнусной категории, увенчанное разноцветным драконом.

– В чем дело? Не трогай меня! На помощь!

– đi già! đi! đi!! – кричали они.

– Anh y quá gầy!!

– đấm cô y! đấm cô y!!

– Люди! Что здесь происходит?! Широкий, ты где?!

Они затолкали меня в темную, задымленную дыру. Я слышала шипение горячего масла, крики и стук ножей по столешницам. Над всем этим висел густой дым, и воняло подгоревшим жиром.

– đi gia! đi! đi! – крикнул вьетнамец, подталкивая меня.

– Убери от меня свои руки, маленький черный гаденыш! – крикнула я и тут же закрыла рот рукой.

Мамочки, как я могла такое сказать?! Что со мной случилось?! Во мне проснулись демоны предубеждения, расизма и ксенофобии, которые свидетельствуют о примитивизме и глобальном интеллектуальном дефиците. Неужели я так низко пала? Я думала, что эта проблема касается только необразованных бритоголовых молодых людей, у которых процесс развития серых клеток полностью перестроился и теперь происходит вне черепа в виде роста клеток мышц шеи и бицепсов.

– Голубчик, простите! – сказала я человеку, которого только что обидела. – Это из-за стресса. Я не знаю, что со мной случилось. Не сердитесь. Добро пожаловать в Польшу! Хлеб да соль! Чем хата богата! Вы ведь не сердитесь?

Бац! Он ударил меня по лицу.

Остальные засмеялись.

Я пришла в себя. Он открыл мне глаза. Разбудил. Я поняла, что вляпалась в серьезную переделку. Мне стало плохо. Духота, суета и незнакомые лица вокруг меня. Я не знала, что делать. Ничего не клеилось. Все было не так.

Я хотела взять себя в руки и бороться, но, не знаю сама почему, ничего не сделала. Меня толкали, но я не могла идти. Я вообще не могла сдвинуться с места. Наконец им удалось затолкать меня в небольшой угол, где сидел отвратительный человек. Толстый, потный, в грязной боксерке. Морда была у него круглая, вся в рытвинах и мокрая. Вдобавок у него были кривые зубы, которые он постоянно показывал, потому что улыбался, но как-то неприятно. Гадко. Первый лысый азиат за всю мою жизнь. Я надеялась, что и последний. К тому, впрочем, все и шло: в этой жизни я уже увидела все, что должна была увидеть, и близились заключительные титры.

Остальные кричали. Они давили на меня. Казалось, они хотели получить от меня какой-то ответ, но я не понимала, что они имели в виду. В моей голове царил хаос.

Наконец один из них схватил меня за руку и потянул. Он положил мою руку на стол, расплющил ее и прижал. Я не могла понять, что происходит, пока он не вытащил тесак. Я дернулась, но он меня удержал.

– Nói! Nói! – крикнул он мне прямо в лицо.

Мамочки, да они с ума сошли! Это безумие какое-то!