Книга Пани Зофья. Вы всё перепутали, страница 91 – Яцек Галиньский

Я отодвинула от себя тарелку, но не смогла бы отвести от себя подозрения хотя бы потому, что у меня началась ужасная отрыжка. Да, это был mauvais ton, но такое случается даже в самом приличном обществе.

Широкий разливал шампанское с ловкостью носорога. Половина оказалась в пластиковых стаканчиках, половина на столе. На этот раз я решила подождать остальных, хотя и не видела опасности, поскольку у каждого был свой стаканчик, и как бы ни хотелось пить, не было риска, что кто-нибудь жадный, скупой и нехороший выпьет алкоголь у остальных участников праздника.

Компания оказалась очень культурной. Еще до войны, а многие считают тот период расцветом культуры и хороших манер, когда в одном из варшавских районов – в Праге – перевернулся грузовик с винокурни и сотни литров спирта вылились на улицу, народ пил прямо из водосточных канав. Здесь же о таком не могло быть и речи. Никто даже не взглянул на льющееся по столу шампанское. Только я оказалась такой наблюдательной.

Пулька подняла пластиковый стаканчик. Все встали. Я сразу же опрокинула свой до дна. Как обычно, я вела себя адекватно ситуации. Остальные – нет.

– Вы не пьете? – осторожно спросила я у ближайших ко мне женщин.

– Я за рулем.

– Я кормлю.

– Я не пью уже сто двадцать дней и восемь часов.

– Меня от шампанского пучит.

– У меня повышается давление.

Абстиненты, черт побери, а как поесть, так все рвались! Нет худа без добра. Я выпила эти несколько невостребованных стаканчиков, уже не спрашивая остальных про жалкие оправдания. Кто-то же должен был показать, как вести себя во время тостов. В итоге у нас ушла целая бутылка.

Как и все, чем я увлекаюсь, это вскоре вышло мне боком. Не столько в социальном плане, сколько в гастритном. Виноград, из которого был приготовлен благородный напиток, похоже, содержал значительное количество производных серы, так как я чувствовала себя глотателем факелов после фестиваля циркового искусства. Ненасытность, вызывавшая во мне жажду деятельности, дававшая мне силы вставать по утрам и принимать новые вызовы, сегодня меня подвела.

– Ну вот и все! – крикнула Пулька. – За работу, лентяи! Только праздники у вас в голове!

Уже все? Я и не обратила внимания. Хенрик, возвращаясь поздно вечером, частенько бессмысленно объяснял, что время пролетело незаметно. Я ему не верила, но он был прав. Вся наша корпоративная вечеринка, казалось, длилась всего несколько минут. Время пролетело… непонятно когда.

Пулька направилась к лестнице наверх, и люди вернулись к работе, таща за собой стулья и расставляя столы на места.

– А ты, блин, что стоишь? – обратилась ко мне Пулька. – Пойдешь со мной. Если я пойму, что ты мне нужна, то поговорим о контракте.

Я пошла. Хотя, признаюсь, не очень быстро, потому что бутылка алкоголя давала о себе знать. Я не привыкла к армейской строгости, но было в ней и свое очарование. Подробный инструктаж и постоянное подгоняние заставляли вас полностью отключить мышление, освободиться от уз интеллекта и необходимости постоянно принимать решения. Это позволяло выжить.

Мы вошли в лифт, о существовании которого я раньше не подозревала. Двери закрылись и тут же открылись. Я подумала, что лифт не работает, но мы уже были на другом этаже. Я была ослеплена блеском мрамора и стекла. Тут же наклонилась, чтобы снять обувь.