Книга Эффект искаженных желаний, страница 43 – Юлия Ефимова

– Еще бы не помнить, – хмыкнул Кондрат. – Вы были «стая индейцев», «недосягаемые», не только в нашем классе, но и из параллельных мечтали к вам попасть, вы же никого к себе не подпускали. Восемь друзей не разлей вода, четыре девочки: Алла похожая на Мерлин Монро, яркая и где-то даже немного откровенная, Катя, ее противоположность, принцесса Несмеяна, Ирка-активистка и ты.

– И я, уродина, ты не продолжил, – резко прервала его Галя.

– И ты – самая веселая девушка из тех, что я знал. Когда ты шутила, громко и задорно, то твой шрам был почти незаметен. Я вообще думаю, что тебе не надо было его убирать, – сказал Кондрат. – Без него ты стала злая.

– Не начинай, – скривилась как от зубной боли Галина. – Опять твоя любимая песня. Лучше скажи, как пацаны в школе со стороны смотрелись.

– Денис – силач, эдакий тупой качок, хотя на самом деле тупым он никогда не был, но нам очень хотелось так думать, и мы позволяли себе это. Смоляная шевелюра и черные глаза делали его немного цыганом. Федор злой сноб. Будучи из довольно скромной в денежном плане семьи, он выглядел круто даже в самых простых вещах, как потомственный дворянин, при этом очень высокомерно над всеми посмеивался. Знаешь, Кай из Снежной королевы, светлокожий, голубоглазый, холодный. Толя совсем другой, папаша у него был богатый, но по нему этого было не заметно: кривые зубы в брекетах, очки в толстых линзах – отличник, как и мы, но ему посчастливилось попасть в стаю, значит, у него было какое-то скрытое достоинство. Нам всем было интересно, почему вы его приняли, почему он – один из вас. Ведь он такой же, как мы, обыкновенный, а вы нет, вы были тогда для нас особенные, крутые. Было у нас предположение, что Толя попал в стаю исключительно из-за денег отца. Но главным у вас, вожаком стаи был Валька, Касик, даже мы его так называли. Он единственный разговаривал с нами на равных, он единственный из вас, кого мы уважали, а не боялись.

– Валька был лучшим, – грустно кивнула Галя. – Касик по-индейски означало «вождь», он и был нашим вождем.

– Еще мы очень завидовали, как с вами вела себя Ангелина. – Кондрат увидел, как загрустила Галина при упоминании о Вальке. – Она общалась с вами как с друзьями. Нам всем тогда хотелось, чтоб нас признали, не считали просто детьми, а вели себя как со взрослыми. У вас же это было…

– Да, мы ее даже в школе называли «святая Ангелина», – вздохнула Галка. – Интересно, что с ней стало. Старой она не была, тогда ей только двадцать семь исполнилось, значит, сейчас где-то сорок два.

– Ты что, правда не знаешь? – поразился Кондрат – Серьезно? – Он смотрел на Галку как на полоумную.

– Что? – психанула она. – Говори уже, не строй из себя знающего.

– Так после того похода ее сразу из школы уволили. Следствие долго шло, родители Вальки во всем ее винили, жизни ей не давали, очень хотели ее посадить, но не получилось. Вы там уже все совершеннолетние были, и поход ваш не от школы был, а так, дружеский, то есть никто ни за кого не отвечал. Но помучили ее тогда жестко. Крыс дохлых на порог каждое утро кто-то приносил, да там много чего было. И кровью дверь заливали, правда, как потом выяснилось, это кетчуп был, но очень эффектно вышло, и подъезд весь расписали, что она убийца. Причем только закрасят, как кто-то вновь это напишет.