Книга Золотое правило молчания, страница 53 – Галина Владимировна Романова

— Получается, она жива? — подала голос со своего места Алена.

Она уже что-то жевала, незаметно таская из ящика стола какие-то вкусно пахнущие кусочки. Снова бабушка позаботилась? Наделала бутербродов? Фокин отчетливо уловил ароматы свежего огурца и ветчины. И хотя утром съел какой-то свой неаппетитно выглядевший завтрак из переваренной вермишели и сосисок и будто даже насытился, слюну все равно сглотнул.

— Кто жива? — Сделал он вид, что не понял.

— Стрельцова. Она, выходит, жива и невредима после того, как рассталась с Громовым.

— А ты рассчитывала, что он и есть наш убийца? Решивший поубивать всех сотрудников архива разом?

— Ну… Может, и не всех, но начальника и его пассию мог убить.

— Не мог. — Фокин встал и подошел к ее столу. — Чего жуем, старший лейтенант? Нельзя устраивать такие испытания старым холостякам.

Она молча положила перед ним бутерброд, в той самой — несправедливо забытой — промасленной бумажке. И уже от этого бутерброд ее бабушки казался вдвойне аппетитным. Павел отвернул краешек бумажки, откусил.

— Божественно, — пробубнил он с набитым ртом. — Бабушка?

— Бабушка… — подтвердила Алена. — Почему Громов не мог убить?

— Не того полета птица. Я наводил о нем справки. Тихий отличник, воспитанный мамой как надо. Подавал надежды как молодой ученый, но попал в руки Холодовой. Она сделала из него администратора.

— И своего холуя! — фыркнула Алена презрительно.

— У него не было мотива убивать Ивушкина. И он все время крутился в другом конце зала. Если кто и мог убить, так это официант, без времени померший, или сама Стрельцова. Эксперт Рыков подтвердил, что убить могла и женщина, если знала, куда метить. Нож вошел аккурат между ребрами. Никаких особых усилий прилагать не надо было.

Фокин скомкал промасленную бумажку — не заметил, как съел бутерброд. Вернулся на место к своим двум оставшимся глоткам остывшего кофе.

— Ты ничего не нашла в прошлом Ивушкина? Где он жил? Как он жил? Что с семьей? Почему он вдруг начал окучивать Стрельцову? Он в разводе? Дети? Леонова! Что замерла?

— А я потому замерла, что ничего не нашла на Ивушкина. От слова «совсем»! Вся информация о нем в личном деле — липа. Там все лаконично, правильно, чисто. Жил, служил, учился, женился, овдовел. Но на деле — это фальшивка. Ложная информация.

— Оп-па! — опешил Фокин. — Но… Но разве его не проверяла служба безопасности фирмы «Геракл»?

— Разумнее спросить об этом службу безопасности. Но чудится мне, не станут они откровенничать. Опять же не следует забывать, кто такой Жора Агапов, — поиграла бровями Алена. — В открытом доступе, кстати, о нем нет никакой информации, хулящей его доброе — в кавычках — имя. А вот из некоторых источников, пожелавших остаться неизвестными, мне стало известно, что к успеху Жора шел долго и трудно. И не всегда праведным путем. Но все на уровне слухов так и осталось. И Ивушкин…

— Считаешь, что он один из прежних дружков Жоры Агапова?

— Не исключаю такой возможности.

Леонова наклонилась к ящику, вытащила оттуда тощую картонную папку, сдвинула ее на край стола. Снова наклонилась и достала последний бутерброд в той самой замечательной промасленной бумажке.

— Последний — пополам, — проговорила она и отломила Фокину половину. Сразу кивнула на папку. — Здесь моя внеклассная работа, товарищ майор. Приобщать к делу ее не спешу. Может быть опасным выхлопом. Пустой надеждой, так сказать. А может…