Книга Золотое правило молчания, страница 50 – Галина Владимировна Романова

— А он-то угол хотел сдать, — хихикнула все та же. — Ко мне все приставал: найди, говорит, мне жиличку. Зачем две комнаты мне? Одна пустует.

— Да ты что! — ахнула Лада и ревниво покосилась: — Не врешь?

— Чего это? — сразу обиделась соседка.

Она ловко опрокинула рюмку самогонки, которую сама же и принесла. Закусила квашеной капустой. Глянула на Ладу покрасневшими хмельными глазами.

— Видимо, он и нашел ее.

— Кого?

Лада переглянулась с Петровичем. Тот выразительно посмотрел на стол с опустевшими тарелками и едва заметно повел подбородком в сторону выхода. Давал ей знак, что пора заканчивать с поминками. И так засиделись.

Едва заметно кивнув в ответ, Лада неожиданно порадовалась. Надо же, какое меж ними возникло взаимопонимание в быту. На работе было не так. Там Петрович сдерживался. А то и до сплетен недалеко. Пусть они оба люди одинокие, но ее репутацию он оберегал. Пацанов все же растит. Нельзя имя Лады в грязи вываливать. Так он пояснил ей однажды, когда кто-то попытался высмеять его нерешительность.

— Жиличку, — разрушил строй ее приятных мыслей пьяный голос соседки.

— Какую жиличку нашел? Что лишнего болтаешь, Гуля? — Лада досадливо поморщилась и встала, схватившись за край опустевшей тарелки, где прежде была картошка с тушенкой. — Ничьих следов я тут не обнаружила, когда Вадика нашла. Не было тут никого.

— А я говорю: была! — и твердый Гулин кулак грохнул о родительский стол. — Ты ушла в тот день, когда он напился, а к нему девка приходила. И гремели они — страсть! Может, она его и со стула спихнула?

Взгляд Петровича сделался тревожным и маетным. Лада знала, что он терпеть не мог всякого такого — ненужного, проблемного. А то, о чем спьяну бормотала теперь соседка снизу, как раз и было таким вот — проблемным, ненужным.

— Ну, думаю, Лада Ильинична, мне пора.

Петрович зашагал в прихожую. Лада поспешила за ним. Встала в дверном проеме, наблюдая, как он обувается, одевается, натягивает меховую кепку на почти лысый череп.

— Спасибо, Петрович, — тихо обронила Лада, обнимая себя за плечи.

Эту привычку она приобрела недавно. Прочитала в каком-то женском журнале, что такая поза намекает мужчинам на слабость женщины, ее беззащитность. Перед зеркалом попробовала, сочла, что статья не соврала. Самой себе она показалась уязвимой. И даже нежной, и помолодевшей. Ну и отточила действие до блеска.

Только Петрович не проникся. Решил, что она замерзла в тонкой черной водолазке. Посоветовал поменять на теплый привычный свитер. А того не понял, старый холостяк, что водолазка была новой. Специально к похоронам брата купленной. И… недешевой.

Вздохнув разочарованно, Лада поблагодарила его за помощь и через минуту с облегчением закрывала за ним дверь.

Она вернулась в комнату, где соседки уже вовсю убирали со стола. Засиделась одна Гуля. Вцепившись в блюдо с капустой и бутылку самогонки, она решительно не хотела покидать поминальный стол.

— Сейчас допью, — кивала она на бутылку, — и тогда уйду.

— Пусть сидит, — позволила Лада. И опустилась на стул напротив. — Гуля, так что про жиличку, которую нашел Вадик? Не привиделось тебе? С чего вообще ты решила? Что, он гремел сильно после моего ухода и подумала, что он не один?

— Хватит, Ладка, из меня дуру делать! — возмутилась Гуля совсем по-трезвому. — Я видела ту девицу, когда она по лестнице поднималась.