Книга Золотое правило молчания, страница 74 – Галина Владимировна Романова

— Нет, — не раздумывая ни мгновения, ответила Холодова. — Ни разу о нем не слышала.

Она как-то очень незнакомо посмотрела на Алену, кивнула и, прежде чем двери лифта открылись, произнесла:

— Вам он тоже показался странным?

Лада Усова, остолбенев, стояла перед дверью своей квартиры. Та была распахнута настежь.

— Это невозможно! — в пятый раз шептала она себе.

Ее мальчишки не могли оставить дверь открытой и уйти из дома или усесться смотреть телевизор, забыв запереться. Это невозможно!

Во-первых, они всегда запирали дверь. Они это впитали с молоком матери.

Во-вторых, они уехали. Старший был на спортивных соревнованиях в соседней области. И приедет только через три дня. Младшего она отправила в детский санаторий, сказав, что заняла денег у подруги. Его дотошные не по возрасту вопросы: а что за подруга, а сколько стоит его отдых и как мама планирует отдавать долг, остались без ответа.

— Не забивай себе голову, маленький, — поцеловала макушку сына Лада, счастливо щурясь. — Я возьму еще одну подработку. Да и квартиру Вадима планирую сдать. Денежки будут. Не переживай. Отдыхай…

Сын не мог сбежать из санатория. Она только утром разговаривала с ним по телефону. Он был всем доволен. И уверял, что нашел себе новых отличных друзей. И если мамина подруга будет доброй и как-нибудь еще одолжит денег, он бы хотел здесь отдохнуть еще и летом.

Старший, Дениска, тоже не мог подвести команду и удрать с соревнований. Он там даже победил пару раз.

Поводов для бегства у ее детей не было. Это не могли быть они. Это не они оставили дверь распахнутой. И она ее утром, уходя на работу, точно закрыла на оба замка. Привычка у нее была такая — всегда два замка, хотя воровать у них особо нечего.

— Эй! Кто там? — громко крикнула Лада в открытую дверь.

Ответом была тишина. То ли там никого. То ли тот, кто забыл закрыть за собой дверь, притаился где-то. Ей стало очень страшно: до холодных мурашек, до слабости в ногах, до сухости во рту.

Нашарив телефон в кармане нового пуховика, Лада быстро набрала Петровича. Он провожал ее сегодня с работы. Почти до дома. И она надеялась, что он недалеко ушел. Не успел уехать на автобусе. Нужный ему редко заезжал на их остановку.

— Ты далеко, Петрович? — прохрипела Лада в трубку.

— Нет. На остановке.

— Вернись, пожалуйста!

— Что случилось?

Он тут же понял, что что-то не так. Она не стала бы ему звонить по пустякам. Не тот человек, Лада не была истеричкой. И голос незнакомо звучал.

— Я пришла, а дверь распахнута настежь. Кричу, а там никого… как будто. Я боюсь заходить!

— Стой там, где стоишь. Я быстро…

Петрович примчался через четыре с половиной минуты. Лада засекла. Поднялся к ней на этаж. Остановился рядом — запыхавшийся, с потным лицом и взъерошенными волосами. В одном кармане куртки шапка комком, в другой — перчатки.

— Стой здесь, — шепотом приказал он ей и шагнул в квартиру.

Лада привалилась к стенке и, ведя про себя счет, прислушивалась. Сердце колотилось, кажется, в каждой клетке ее тела. От страха ее даже начало подташнивать.

Сначала было тихо. Потом Петрович громко позвал ее по имени.

— Все чисто. Никого.

Осторожно ступая на негнущихся ногах, Лада вошла, прикрыла дверь. А потом, следуя за Петровичем, обошла всю квартиру.

— Все на своих местах, — подтвердила она, обессиленно опускаясь на диван в крохотной гостиной.