Книга Золотое правило молчания, страница 77 – Галина Владимировна Романова

Петровича во дворе не было. Может, уже на остановке стоял, мерз. Может, в киоск подался за свежими газетами. Был у него такой пунктик: покупать газеты. Или решил ей пирожные купить к чаю? За углом кондитерская с очень вкусным названием «Суфле». Лада ее обычно обходила за версту. Там крохотная корзиночка с фруктами и желе стоила как два с половиной батона. Это угощение не для нее и не для мальчишек.

И если Петрович ее вдруг решил порадовать, то это будет высшим пилотажем в его ухаживаниях.

За углом его тоже не было. И сквозь огромные окна кондитерской она его не увидела. Значит, на остановке ждет ее. Лада шагнула в сторону от ступенек кондитерской с вкусным названием «Суфле», как в руку ее чуть выше локтя кто-то вцепился.

— Иди и не оглядывайся, стерва, — произнес незнакомый женский голос. — И не дергайся вообще! А то получишь нож в сердце! Поняла?

— П-поняла, — прошептала она, заикаясь. — Кто вы? Что вам нужно?

— Кто я — тебе знать не надо, — негромко и убедительно произнесла женщина, держась за ее спиной, но очень крепко держа ее за локоть. — А вот ты должна вернуть то, что забрала. Поняла?

— Нет, — твердо ответила Лада.

Пусть ей хоть сто ножей в сердце воткнут, деньги она не отдаст! Этот шанс, выпавший ей единожды в жизни, никогда уже и ни при каких обстоятельствах не повторится!

— Что нет? Не вернешь или не поняла? — нетерпеливо проговорила женщина и стукнула ее между лопаток.

Удар был несильным. Пуховик толстым. Лада не ощутила боли.

— Не поняла. И я не знаю, что должна вернуть.

— То, что забрала у своего брата, верни. Это не его деньги.

— Я ничего у него не забирала.

Лада уже начала успокаиваться и даже злиться. Эта женщина ничего ей не сделает. Утро. Город. Народу кругом полно. Если Лада сейчас закричит, все сбегутся. И этой дряни не поздоровится. Лада уже поняла, кто это. Наверняка та девушка, которая навещала Вадика перед самой его смертью.

И да, она могла бы закричать сейчас в полный голос. Но ей стало интересно.

— И ты дура, раз считаешь, что у Вадика были деньги. Мне его хоронить было не на что. И поминали тем, кто что принес. Если и было что-то, пропил он все перед самой смертью.

Тут Лада вдруг вспомнила, что она человек труда — сильная и выносливая. Она изловчилась, выдернула руку, резко повернулась и схватила ту самую девушку, которую всюду ищет полиция, за капюшон широкой куртки.

— Вот, оказывается, это кто! Беглянка! Полиция тебя ищет повсюду. И им известно, что ты была у Вадика накануне его гибели. Ты его убила, говори?! Ты?!

Лада, сама от себя не ожидая, неожиданно принялась трепать девчонку за капюшон, и голос ее повысился до тех самых октав, когда народ вокруг оглядывается и даже притормаживает.

— Ты столкнула его со стула, говори! Ты?! И деньги забрала, а теперь перед кем-то очищаешься? Ах ты дрянь! Люди! Люди, вызывайте полицию! Я поймала убийцу!

Неожиданно отпор девушки ослаб, и куртка ее осталась в руках Лады. А девчонка, мелькая ярко-красным спортивным костюмом и растрепавшейся кудрявой шевелюрой, уже мчалась куда-то во дворы.

— Что же это делается-то? — ахали люди, собираясь в кружок вокруг Лады. — Белым днем нападают! Аферистка… Кто-нибудь видел, куда она побежала?

Лада видела. И даже машину заметила, в которую девчонка прыгнула. Но сказать ничего не могла. Остолбенела, тиская в руках чужую теплую куртку.