Книга Золотое правило молчания, страница 94 – Галина Владимировна Романова

— А что? — ответила она с вызовом.

Хотя могла бы ответить честно: примет ванну, влезет в самую смешную свою пижаму, сядет перед телевизором, а потом уснет, так и не открыв шампанское. Потому что глупо пить его в одиночку. Это, как она считала, напиток для компании. Или для двоих.

— Просто хотел вас пригласить… — и он запнулся.

А она сразу поняла — он просто позвонил наудачу. Просто ждал какого-то чуда. И она вдруг ответила, не забывая при этом наблюдать за Фокиным.

— А приглашайте! Возможно, рассмотрю. Возможно, соглашусь, — с фальшивой радостью проговорила Алена. — Созвонимся. Сейчас мне страшно некогда.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант, Алена! Спасибо! Я даже не надеялся! Я перезвоню вечером?

— Хорошо.

Она отключилась. Снова покосилась на Фокина. Убедилась, что тому все равно. Он, кажется, даже не слышал. И снова уставилась на вертлявый синенький кружок в центре монитора.

Игорь Рыков только-только успел распечатать банку шпрот, достать одну крепкую подкопченную рыбешку из масла, положить ее на кусочек хлеба, как дверь в его кабинет слишком широко распахнулась. Так заходили либо недовольные, либо свои.

Игорь выглянул из-за стеллажа с оборудованием. За ним он всегда прятался со своими бесконечными перекусами. Увидел, кто зашел, и закатил глаза — это надолго.

Явился Фокин. Он был своим. И он явно был недоволен. В руке веером держал его, Игоря, отчет на двух листах. На одном лаконично сообщалось об отсутствии совпадений отпечатков сотрудников с фирмы «Геракл» с выявленными на орудии убийства. На втором — то же самое, но только про персонал ресторана.

— Приятного аппетита, — втянул ноздрями шпротный аромат Фокин.

— Спасибо, — скроил Игорь скорбное лицо. — С вами даже перекусить некогда!

— Я быстро, — пообещал Фокин.

Заглянул за стеллаж. Увидел приготовленный Игорем бутерброд и, забыв спросить разрешения, схватил его двумя пальцами. Игорь со вздохом принялся отрезать себе второй ломоть хлеба.

— У меня вопрос по коллективу ресторана, Игорек, — с удовольствием откусывал от его, между прочим, бутерброда Фокин.

— А что не так? Все штатные сотрудники были проверены. Даже те, кто в тот вечер не должен был обслуживать банкет. Все тридцать четыре человека. Что за вопросы?

— А директор? Директор ресторана что, так и не вернулся с отдыха? Он же тридцать пятый.

— Какой директор? Что ты мне голову морочишь, Фокин? — непонимающе заморгал Игорек, промазал с рыбиной, и она вместо хлебного куска упала прямо на стол. Он захныкал. — Ну что за хрень, Фокин? Все из-за тебя!

— Прости, Игорек.

Дожевав чужой бутерброд, Фокин потянулся к стакану с чаем. Тот остывал до нужной Игорю температуры. Минуты три еще оставалось. А Фокин хотел помешать! Рыков успел спрятать стакан себе за спину в самый последний момент.

— Не замай, Паша, — шутливо взмолился Рыков. — И повторюсь: в ресторане я отсканировал пальцы тридцати четырех человек.

— А их должно быть тридцать пять. Кого упустили? Директора не было все еще?

Он смотрел на Игоря противно, въедливо. И тому пришлось вспоминать.

— Был директор. Точно был. Я в его кабинете и работал. Он мне свой стол позволил занять.

— Он такой толстенький, невысокий, с залысинами? Так? — не унимался Фокин.

— Нет, не так, — рассердился Игорек, глянув на часы.

Три минуты прошло. Чай остыл до правильной температуры. Если он его сейчас не выпьет, то чай будет вылит в раковину. Потому что с температурой ниже правильной он для Рыкова невкусный.