Книга Золотое правило молчания, страница 96 – Галина Владимировна Романова

— Вряд ли, — без запинки ответил директор. — В личном деле адреса пишут от балды, простите. Прописки местной почти ни у кого нет. Кто студент. Кто приезжий. Я без претензий. Мне главное, чтобы работали хорошо. Знаете, как сейчас трудно подобрать сотрудников! Поэтому я весьма лоялен в этом вопросе. В том плане, что московской прописки не требую. Где Василий жил до увольнения, не знаю. Вам надо с кем-то из ребят моих поговорить. Помнится, он дружен был с тем самым официантом, который умер.

— С Усовым? — уточнил майор, настырно дергая верхний ящик стола за ручку.

— Да. Частенько ему халтурку подкидывал, если выездные мероприятия бывали. Еще трое ребят из официантов с ним общались. И кто-то из поваров. На моей памяти он с кем-то даже на охоту ездил или в баню ходил. Не могу сказать. Если хотите, я уточню.

— Хочу! Очень хочу! И если что-то выяснится, хочу, чтобы этот человек позвонил мне. А еще лучше подъехал в отдел. Чтобы нам не приезжать к вам снова и не срывать вам рабочий график.

— Да! Спасибо! Все сделаю! Спасибо, майор!

Директор ресторана так поспешил избавить себя от очередных проблем, связанных с визитом к ним полиции, что звонки Фокину начали поступать, не успел он выйти от Игоря Рыкова.

Двое из трех официантов, которые, по версии директора, были дружны с менеджером Труновым, почти ничего не знали о его личной жизни. В разговоре с Фокиным отделались коротким «не могу помочь, по работе общались, после нет». Третий официант, проработавший чуть дольше остальных, рассказал, что Васька москвич, в разводе, детей вроде нет. Во всяком случае, он о них никогда не упоминал. И фотографии их на его столе замечено не было. Человеком он его назвал замкнутым, трусоватым. Такой: себе на уме.

— Как это? — уточнил Фокин

Он уже вернулся к себе и сидел теперь на своем рабочем месте в кабинете, в упор рассматривая Леонову.

Она второй день безрезультатно таращилась в монитор в надежде получить информацию, которая их всех интересовала. Но что-то случилось у них с сетью. Системный администратор только руками разводил и просил потерпеть. Интернет работал, а доступа к нужным файлам не было.

И что-то Леонова сейчас в интернете искала. Фокин мог поклясться, что, прежде чем Леонова свернула «окно», успел заметить какие-то нарядные платья. К празднику, не иначе, готовилась. Главное, ничего не сказав, не спросив, к примеру, а где он собирается отмечать. Не то чтобы его очень встревожил поиск Леоновой нарядного платья, но…

Но беспокойство он ощутил. Странное такое, необъяснимое. Как-то не по-братски, что ли, она поступает?..

— Васька всего боялся, — сплетничал между тем самый старший из официантов. — Всяких проверок, инспекций. Потел и бледнел, как санэпидстанция приезжала. Будто это его ресторан. Тарелка разобьется, вздрагивает. Тут же убытки подсчитывает. Говорю, не парься. Такие тарелки по сто рублей пара продаются в супермаркете за углом. Нет! Что вы! Он вынужден доложить об ущербе директору и взыскать всю сумму за весь комплект с виновника. А это уже другие деньги! Все знали, конечно, что он лукавил. Кто не знал, тот догадывался.

— О чем?

— О том, что Васька директору ничего не докладывал, а в шкафу в своем кабинете держал горы этой самой посуды по сто рублей за пару. И блюдца, и салатники, и фужеры с чашками. Деньги наличкой возьмет с виноватого. А посуду на кухню потом поставлял, будто из дорогого магазина. Наживался каждый месяц неплохо.