Онлайн книга «В интересах личного дела»
|
Еще пару часов назад они с Сережей обедали. О чем-то шутили. Строили планы на майские праздники. А стоило войти в их дом Изотову, как все стало серым, сжалось до ничтожных размеров, превратилось в никчемность. – Я пошел в патологоанатомы из-за Тани. Из-за нашей с тобой Тани. – Изотов судорожно сглотнул и, заметив неосторожное движение рук Сергея, заорал. – Сиди ровно, говнюк! Ничто не помешает пустить тебе пулю в лоб. Мое время кончилось. Меня вычислили. Я уже это знаю. Я уйду сегодня. И заберу вас с собой. Сережа замер, колени его мелко затряслись. Степанов с жалостью глянул на сына. Вдруг полезли неуместные мысли о возмездии. Убитый сыном человек оставил сиротами двух малолетних детей и больную мать. Она сильно плакала, встречаясь со Степановым в коридорах полиции. Тогда он думал, что просто обязан спасти сына, сотворившего такое. Он же не нарочно. Он не хотел. Это был несчастный случай. Ему нельзя в тюрьму. В двадцать лет! Мысль о том, что сын мог покаяться, возместить материальные потери и получить условное наказание, тогда просто не пришла ему в голову. Существовала опасность для ребенка. Он его спас. А теперь вдруг мысли стали иными. Нельзя отмахиваться от беды! Они были виноваты в чужом горе. Его пьяный сын Сережа виноват. Никто же не заставлял его садиться за руль той ночью. И после случившегося – оставлять человека без помощи. Он смалодушничал. А теперь… Теперь наступило возмездие. И если они сейчас погибнут, это, наверное, будет правильно. – Ты сломал ей жизнь, Саша! – с горечью произнес Изотов, медленно водя пистолетом из стороны в сторону. – Она была умной, талантливой, подавала такие надежды, а ты… Вы!.. Вы уничтожили ее! Зачем?! Ответь мне! Я столько лет ищу ответа на этот вопрос. Ответь мне! – Я… – просочилось сквозь слипшиеся губы. – Я ревновал ее к тебе. – Ее?! Ко мне?! – просипел Изотов и зашелся мелким нервным смехом. – Серьезно?! А Рогов? Тоже ревновал ее ко мне? – Нет. Игорь ревновал ее к успеху. Она схватывала все на лету. Феноменально запоминала. А его высмеивала при каждом удобном случае. Он не мог этого простить. Произнося сейчас все это вслух, Степанов вдруг понял, насколько ничтожны были мотивы, сломавшие жизнь Тане. – Это было… Было гадко и мелко, – неожиданно признался он. – Жаль, что вернуть ничего нельзя. Я бы так не поступил. – И сынок твой тоже не бросил бы человека умирать в кювете. И Рогова с проституткой Одинцовой не посмела бы выставить Таню на посмешище на том памятном вечере, что устраивал твой дружок. Не вызвали бы полицию на стоянку. Не отправили бы ее в смирительной рубашке в психлечебницу. – Я этого не знал! – вскинулся Степанов. – Нас не было в тот момент на стоянке. Мы с Сережей уже уехали. – В курсе, – недовольно отозвался Володя. – Но это стало для нее еще одним ударом, Саша. Она всегда приходила туда сама. Сама! А тогда… Ее унизили несколько раз за тот вечер. Таня была в ужасном состоянии, когда я навестил ее на следующее утро. Как будто уже не с нами. Я даже не надеялся, что она вернется. – Я знаю. Я навещал ее. – Степанов немного выпрямился, почувствовав, что может списать все на добро, которое творил для Ивановой. – И квартиру потом ей снял. Платил за нее. Потакал ее прихотям. И было это… – И было это из боязни разоблачения. Как же, сынок в политики пошел, а тут такой конфуз может случиться! У Тани же была запись того ДТП, и ты об этом знал. Поэтому она держала тебя за одно место, и ты потакал ее прихотям, – передразнил его Изотов. – Не надо корчить из себя добренького, Саша. Твои мотивы всем известны. |