Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 24 – Регина Янтарная

– Я отвернусь, ты снимай свитшот, – говорю тихо и отворачиваюсь.

– Эй, – Маша зовет меня очень тихо спустя пять минут. – Я не смогла. Мне очень больно.

Оборачиваюсь, свитшот повис всей своей массой на больной забинтованной руке.

Лицо Маши искажено гримасой боли, по щекам текут слезы отчаянья.

Осторожно стаскиваю свитшот и в шоке гляжу на девушку.

Она безумно соблазнительная и красивая.

Если бы встретил такую лет пять назад, то сделал бы всё, чтобы затащить в постель и заниматься с ней сексом дни напролет. Долго и обстоятельно.

А сейчас ничего не ёкает, безмолвное равнодушие моего тела и страх.

Маша замечает как я рассматриваю ее, и пытается скрыть волнение. Чуть пухлые губки приоткрываются, манят. Большие глаза, обрамленные ресничками с капельками слез, повисшими на них как роса умиляют. Тонкий аккуратный носик. Белокурые волосы… – протягиваю руку и приглаживаю наэлектризованные пряди волос.

На ощупь они шелковистые. В подушечках пальцев тут же возникает электричество. И меня бьет током в двести двадцать вольт по всем значимым и жизненно важным органам – по сердце и мозгу.

– Черт? Что это? – глухо рычу я.

И ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать эти губы напротив и ощутить послевкусие вишни, зеленого чая или чего там Маша ела недавно…

Черт. Она же голодная.

– Послушай, ты крови много потеряла, а завтра тяжелый день. Тебе будет нужна энергия. Я бы пожарил пару стейков нам, но не знаю, как оставить тебя одну…

– Я пойду с тобой, – тихо говорит Маша и смотрит на меня так, что я понимаю, она решила, что я – меньшее зло в этом доме. И хочет следовать везде за мной.

– Ой Машка, ты ошибаешься, – бубню себе под нос.

– Что?..

– Идем, – помогаю одеть девушке футболку. – Посидишь со мной, что-нибудь расскажешь из своей прошлой жизни.

– Я не хочу рассказывать о том, чего никогда больше не будет, – отвечает с горячностью.

– Ладно-ладно. Потом расскажешь, когда будешь готова, – соглашаюсь покладисто.

Седой

Ночь спустилась на дом так быстро, что я и не заметил. Мария укладывается спать, я также.

Она – на кровать, я – на кресло.

Машка смотрит на меня серьезно, без тени улыбки или сочувствия.

– Никогда не думал, что станешь надсмотрщиком собственной жены? – спрашивает почти спокойно.

Ее голос царапает мне душу, оставляет следы на сердце.

Что такое говорит эта девочка?

Как можно причинять зло женщине, неволить ее и при этом ничего не чувствовать?

В груди моментально расползается ноющее чувство.

И с каждой минутой становится невыносимее выносить самого себя.

Угрюмый делает монстра из каждого человека, которого встречает на своем пути. Вот и из меня вьет веревки. А я – мерзавец, на всё готов, лишь бы угодить ему. Лишь бы не вызвать подозрение. Босс не должен усомниться в моей верности и преданности.

В груди ноет так, что хочется выть.

– Не говори глупости, – говорю рвано и нервно. Болезненные спазмы, охватившие душу, просачиваются через голос. Маша будто слышит мою боль и удивленно вглядывается в мое суровое лицо.

Но я не облегчаю ей задачу – гашу светильник, что стоит около меня.

– Седой, как тебя зовут? – интересуется девушка.

– Завтра паспорт покажу, – отвечаю кратко.

– Какая у меня будет фамилия? – спрашивает тревожно Маркина Мария.

Очаровательная непроходимая глупость и наивность.

Девушку выдают замуж насильно, за кого попало, а она думает о фамилии.