Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 26 – Регина Янтарная

Отодвигаюсь от Маши и снова прикрываю глаза. Хоть часок еще поспать бы. Не дай Бог, операция по захвату преступников начнется завтра, то есть сегодня, во время банкета, а у меня голова совсем не соображает.

Засыпаю. Снова просыпаюсь минут через десять. Долго пытаюсь сообразить, что происходит.

Вижу силуэт в белом. У шкафа.

Остается надеяться, что не приснилось. И не парад приведений.

Включаю ночник.

Маша в белом свадебном платье замерла у шкафа-купе, оценивает себя в зеркале.

Всё-таки девочка, – отмечаю про себя.

В следующую минуту замечаю, что она дрожит. Видимо, от ожидания «праздника». Давит в себе всхлипы, но горькие слезы всё равно катятся по лицу, поэтому оно как бы блестит в отражении зеркала.

Мое сердце распадается на миллион осколков. Мне тяжело сейчас. А я – матерый волк, много повидал. Представляю, что она сейчас чувствует. Ожидает с ужасом свадьбу, брачную ночь?

Скоро Маша научится плакать безмолвно. Такие как Угрюмый быстро обучают своих близких плакать именно так.

– В чем дело, Маша? – спрашиваю, приподнимаясь на локте.

Девушка поворачивается ко мне и отшатывается, встряхивает копной растрепанных волос. В ужасе глядит как на приведение.

– Нельзя жениху смотреть на невесту в подвенечном платье до свадьбы!

Сажусь на постели.

– Нет, Маш. Можно. Это всё предрассудки. И платье у тебя свадебное, не подвенечное. Венчания не будет.

– Папа сказал, что обязательно будет. Он хочет, чтобы мы с тобой дали клятву в верности в присутствии Бога.

Видно, что Маше сейчас очень больно и рыдания прорываются наружу.

До меня медленно доходит смысл ее слов.

Рывком встаю с кровати.

– Венчание???

Нет. Мы так не договаривались!

Становится резко нечем дышать. Касаюсь серебряного креста на груди.

Меня заставляют обмануть Бога?

Не было такого уговора!

Подхожу к Маше, мягко подталкиваю ее за плечи к кровати. Она не совсем понимает, что происходит. Продолжает всхлипывать и смотреть на меня испуганно.

Бросаю взгляд на окно. Там зарождается рассвет. Холодное утро неприветливо окутывает нас с Машей.

Впервые осознаю, что мы оба в ловушке.

Паника растекается по крови.

Глажу Марию по макушке, выдыхаю с болью:

– Девочка моя, теперь и у меня есть сомнения по поводу брака.

– Сомнения?

– Неверно выразился. Не сомнения… Кое-что другое… Я люблю другую… – Слова застревают в горле, душат.

Чувствую себя глупцом.

– Я сразу поняла, – шепчет Маша виновато. – Ты же не обращал на меня внимания.

– Хорошо, что поняла, только не стоит ни с кем делиться этой информацией.

Кивает.

Бросаюсь к шкафу, рывком распахиваю дверцы.

– сейчас соберем твои вещи, и я помогу тебе сбежать…

Седой

Спустя пятнадцать минут выходим с Машей из комнаты, легко преодолев преграду в лице охранника, на цыпочках спускаемся вниз и в холле лоб в лоб встречаемся с Угрюмым.

– Где Яр? – спрашивает жестко Егор, включая свет. За его спиной два маячат охранника.

– Немного поспит, – отвечаю нехотя. – Ничего страшного. А ты чего не спишь? – спрашиваю наигранно легко.

– Да вот… лег, уже было уснул. Но тут будто услышал глас небес, что молодые могут соскочить… Сижу, жду. Дождался.

– Мы… – не знаю, что сказать или соврать. Егор не дурак, а ситуация паршивая. Стоим тут посреди ночи с дорожной сумкой.

Беру Машу за руку, чтобы она прекратила дрожать как осиновый листочек, сброшенный промозглым осенним ветром на дорогу.