Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 25 – Регина Янтарная

– Маркина – фамилия мамы, – тихо шепчет Маша, ворочаясь на кровати.

Вскрикивает.

Видимо руку задела.

Блин. Лучше бы я сам поранился!

Меня снова грузит эмоциями. И я раздраженно закатываю глаза.

Забываюсь что лежу в кресле, переворачиваюсь и ударяюсь лбом об ручку.

– Гадство.

Убогие мысли о том, что я заперт в этой ситуации поглощают вновь.

Понимаю, что зол. Обесточен и пуст. Рядом нет моей девушки, которая могла бы утешить.

В этот момент слышу тихий плач.

Ну вот! Только этого не хватало!

Боль, которую испытывает девчонка после всего, что с ней здесь случилось, полосует мое сердце на полоски. Как в шредере, блин.

И я матерю свой отдел, свою профессию и упрямый характер за то, что снова попал в этот переплет. Когда уголовники втягивают членов своей семьи в разборки, а мне приходится разруливать это.

За гранью!

Маша плачет все громче и громче.

Твою мать! – С грохотом сползаю с неудобного кресла, иду к девушке. Забираюсь на вторую половину кровати, включаю ночник.

– Эй, – касаюсь худенького вздрагивающего плеча. – Что-то болит? Рука? Душа?

Мария отодвигается от меня и ложится на спину. Одеяло сползает и я помогаю девушке укрыться по грудь. Маша вжимает голову в плечи, шепчет:

– Мне так страшно.

Если бы ты девочка знала, как мне страшно!

Неизвестность давит. Спокойствия на душе нет. Теперь, когда в игре появилась ты, я не могу поручиться за исход операции. Так каждый раз, когда эти гнусные подонки втравливают членов своей семьи. Особенно, беззащитных женщин. Они заставляют своих идти на алтарь и приносить себя в сакральную жертву. Нестерпимо больно.

Главное, не сломаться. Не дать слабину.

– Всё будет хорошо, – неожиданно ласково говорю я и улыбаюсь Маше.

– Правда? – спрашивает, глядя на меня наивно, по-детски.

– По-другому быть не может, – отвечаю, словно оправдываясь.

Маша так смотрит на меня, что я не выдерживаю, подползаю к ней и… теряю здравый смысл от ее аромата и близости. Теряю страх и целую в губы.

Целую в губы долго. Смакую момент…

– Всё. Спи, – откатываюсь на свою половину, выключаю светильник и моментально засыпаю. Удовлетворенный лишь одним поцелуем.

Седой

Кажется, это самая длинная ночь в моей жизни.

Ночь перед свадьбой. Волнуюсь, как девица на выданье. И есть с чего.

Даже тот факт, что паспорта у меня два, и женюсь я на девушке, используя свой фальшивый документ и ненастоящее имя, не отменяет того факта, что я потеряю свободу на некоторое время.

Всё усложняет Угрюмый…

Под утро вырубаюсь, устав от мыслей о нем, и о проблемах, которые н мне создал. Просыпаюсь от того, что кто-то тяжело дышит рядом, прямо мне в ухо.

– Пусти, – женский голос дрожит.

– Какого черта? – спрашиваю хрипло, и с удивлением ощупываю женскую грудь, удобно устроившуюся под моей огромной ладонью.

В голову лезут всякие глупости, и я очень нервничаю.

Весь мокрый, в холодном поту.

– Ты ко мне приставала? – задаю самый тупой вопрос на свете.

Моя рука на груди Маша, ее рука – на моей груди.

Мария виновато улыбается.

Ну да. Странная ситуация, особенно для невинной девушки. Знать мужчину всего два дня и уже проводить с ним ночь в одной постели.

Нехорошо.

Впрочем, меня тоже не красит этот проступок.

Вместо того, чтобы служить хозяину делом, я ночи в постели с его дочкой провожу.

Одергиваю руку и понимаю, что Угрюмый знатно подставил меня, подложив в постель с молодой красивой женщиной. Он же знал, что я давно с бабами не встречался, что я – мужик. Хотел, чтобы я сорвался, сломался и выполнил мужской долг? Чтобы насладился молодой девушкой. И никто бы мне не помешал.