Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 61 – Регина Янтарная

В прошлом я был наивен и не понимал, что без Марии уже не стану прежним. Сейчас я знаю наверняка, что останусь сломанным и буду жить дальше с поврежденной душой. Видимо, так наказывают небеса тех, кто предает венчание перед Богом.

Усадив Машеньку маленькую в детское кресло, падаю за руль, и ни на кого не глядя, еду в сторону цирка.

– Ну что девчонки, сегодня нас ждет цирк! – усмехаюсь иронично, подразумевая совсем другой цирк.

– «Цылк»! – радостно хлопает в ладоши малая.

– Мои дети очень сильно любят цирк, особенно доченька, – шепчет Маша и виновато смотрит на меня.

– Всё-таки хочешь рассказать мне о своих детях? – спрашиваю жестко, при этом снимаю одну руку с руля, и кладу ее на женское колено. – Рассказывай, – позволяю Маше дать волю материнской любви.

Маша рассказывает с придыханием о том, какие у нее замечательные дети, какие послушные, как много занимаются. А у меня мороз по коже пробегает.

– Почему их отец так жестко обходится с ними? – спрашиваю резко. – Он их вообще любит?

Маша вздрагивает, смотрит на меня с обидой, и я понимаю, что задел больную для нее тему.

– Дима делает это из самых лучших побуждений, – встает на защиту Кутузова.

– Каких?! – вскидываюсь я.

– Чтобы Алена и Алеша были сильными морально и физически…

– Им всего четыре!

– Чтобы их никто не смел обидеть. Чтобы они умели наказывать обидчика в ответ! – распаляется Мария и гневно смотрит на меня.

Сжимаю ее коленку очень сильно, при этом смотрю в глаза.

– Жалеешь, что тебя не научили мстить обидчику? – спрашиваю в лоб.

– Очень, – честно признается Маша, и я тут же убираю руку с ее колена.

Девушка отворачивается к окну, а я смотрю в зеркало заднего вида на маленькую Машу, играющую с игрушкой.

Представить не могу, чтобы эту стрекозу кто-нибудь обидел, я бы этого козла прибил на месте!

– А знаешь, – говорю взрослой Маше, – может, это к лучшему. Нужно детей с детства приучать стоять за себя!

– Конечно, если у них нет отца, – бормочет себе под нос Маша.

– Что ты сказала?..

– Что Димы вечно нет дома, – тут же выкручивается молодая женщина с белокурой копной волос, чуть вздернутым носиком и губами, которые хочется мять и мять.

Надолго залипаю на женских губах, Маша отвечает взаимностью, залипает на моих губах в ответ.

Тело колотит от безумного желания, и я злюсь, что не могу взять женщину здесь и сейчас. Снова думаю об острове, где есть только мы двое. Нет моей службы, нет банды Маши… Мысленно снова возникает преграда в лице двойняшек. Даже, когда я просто мечтаю, всё время спотыкаюсь об них, не понимая, к какому лагерю их отнести.

Запрещаю себе думать об острове, нужно отказаться от опасной затеи – похитить жену Кутузова и дочь Угрюмова.

Сделать это очень сложно, потому что Маша сидит рядом, я ее чувствую, ощущаю, слышу.

– Приехали, – останавливаюсь около кафе, что раскинулось рядом с цирком. – Маша, любишь клоунов? – спрашиваю у малой, глядя на нее. На самом деле вопрос адресую обеим Машам.

– Лю! – кричит Машуня и хихикает. Я же впиваюсь жадно взглядом в глаза взрослой девушки, и она реагирует, сжимает мои пальцы своими так, что мне становится больно.

– Не люблю клоунов! – шепчет очень тихо. – Не люблю, когда со мной играют! Не люблю быть игрушкой в мужских руках!

Ух ты, Мария разозлилась и показала себя настоящую. Мне это нравится!