Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 63 – Регина Янтарная

– «Салик»! – выкрикивает малая, заметив яркие гелевые шары, взмывшие под потолок холла. – «Хочу»!

Переглядываемся с Мироном. Я-то опытная, понимаю, если купить сейчас шарик, то он будет нам мешать всё представление, даже если мы привяжем его к ручке кресла, это не решит проблему – будет мешать другим зрителям.

– Милая, – Мир улыбается, присаживается перед племяшкой. – Мы купим шарик позже, в конце представления, – обращается мужчина к девочке, как к взрослой.

Я же с восхищением смотрю на него и понимаю, что он умеет общаться с детьми. Жаль, что не со своими!

Маленькая Машенька радостно кивает, быстро бежит вперед, увлекая за собой нас. Она уже забыла о шарах, ее привлекла яркая декорация справа.

– Давайте я вас двоих сфотографирую, – показываю Миру и Маше не постамент с декорацией, используемый для классного фото.

Мирон берет на руки племяшку и взбирается с ней, не позволяя девчушке даже подняться по ступенькам.

Снова в сердце неприятно екает. Ловлю себя на безумной ревности. Тут же ругаю. Какой надо быть эгоисткой, чтобы завидовать и ревновать к маленькой девочке!

Ничего не могу поделать с собой. Сердце разрывается.

Почему так? Почему у него в руках не Аленка?!

У Маши есть свой папа!

А это наш папа!

– Маш, всё нормально? Фотографируй! Очередь уже собралась, – одергивает меня Седой. И я прихожу в себя и в реальность. Делаю два фото и небольшое видео.

– Девушка, – моей руки касается женщина. – Забирайтесь к своей семье, я вас вместе сниму!

Шокировано оглядываюсь, хочу возразить, сказав, что это не моя семья. Не успеваю. Кто-то сзади, похоже, муж женщины, подталкивает меня в спину и через секунду я уже стою рядом с Мироном. Улыбаюсь натянуто в камеру, руками касаюсь худеньких плечиков Машеньки.

– Готово! – незнакомка протягивает мне телефон.

Спускаемся, забираем телефон, молча направляемся в зал. Машуня торопится, заслышав звонок, боится пропустить хотя бы минуту шоу.

Мы же с Миром снова переглядываемся, понимая, что наше с ним шоу давно началось и сейчас находится в самом разгаре.

– Тебе переслать фото или не стоит? – спрашивает тихо мужчина.

Касаюсь его руки нежно пальцами, говорю спокойно:

– Да.

Это фото должно быть у меня. Когда дети вырастут, я обязательно покажу им их настоящего отца.

Маша

Вокруг нас звучат радостные голоса детей, перешептывания взрослых, играет мягкая ненавязчивая музыка. Все затихают в предвкушении шикарного циркового шоу – дети, их родители. Сейчас все похожи на маленьких детей, потому что цирк превратил нас в них.

– Кто «плидет»? – интересуется у нас малышка.

И я зачитываю программку:

– Дрессированные собачки, попугайчики, медведи, козы, воздушные гимнасты, эквилибристы, канатоходцы, акробаты на роликах, жонглёры.

– Клоуны будут?! – интересует Седой, заглядывая мне в глаза. – Или одного достаточно?

– Что??? – силюсь понять сарказм, с которым разговаривает со мной мужчина. Конечно, ему тридцать два, мне двадцать четыре, и я ощущаю эту разницу между нами. Она как пропасть, потому что Седой очень часто разговаривает так, что я не понимаю, ведь он пропускает очень важную часть предложения, не договаривает.

– Машуня обожает клоунов и дрессированных животных – обезьянок, упрямых коз, собачек, стоящих на задних лапках.

– Милая, – глажу девочку по спине, успокаиваю. – Клоуны будут и собачки, и кошечки, и обезьянки.