Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 69 – Регина Янтарная

– Зачем???

– Чтобы заболеть. Она так и сказала, когда ее нашли на кухне.

– Моя дочь хотела специально заболеть? – спрашиваю в шоке.

– Да. Ваш муж учил их накануне манипуляциям и шантажам. Она хорошо усвоила урок!

– О боги! – заламываю руки. – Дима, что ты творишь!

– Машенька, скорую вызвали. Приезжайте скорее! Я так беспокоюсь, Аленушка, наша светлая девочка, она так страдает.

– Еду!!! – кричу тихо и отключаюсь.

– Что стряслось? – Мирон нервно хватает меня за руки. – Ты бледная, как мел.

– Дочка. Аленка. Очередная ангина.

– Она в порядке?

– Как ты думаешь? Температура тридцать девять, а матери нет рядом. О боги! Это я во всем виновата, – мой голос дрожит и слезы бегут по щекам. – Если бы я осталась сегодня с ней, она бы не сотворила это с собой. В прошлую ангину у нее были такие адские боли в горле, что я молила небеса, чтобы они позволили мне переболеть за дочь.

Мысли мечутся в голове, пока ищу в сумочке ключи от машины. Не сразу вспоминаю, что меня привез водитель. И транспортного средства у меня нет, чтобы выехать сейчас же.

Слезы застилают глаза. Поверить не могу, что моя дочь, моя малышка пострадала из-за меня.

Почему это случилось сейчас? Когда я приехала к ее отцу, что сделать ему больно?

Может, небеса подсказывают мне не лезть в это дело? Месть еще никогда не заканчивалась хорошо ни для кого. Мечусь по комнате, Мир следует за мной.

В голове полный хаос, понимаю, что небеса меня предупреждают, что я иду по ложному пути. И я должна услышать их пока не поздно.

Наконец, Мирон устает от гонки по комнате, достигает меня, хватает за плечи и сжимает.

– Почему она съела это гребанное мороженое? Чтобы вернуть тебя? Зачем он учит детей шантажу и манипуляциям? Почему он так обращается с детьми? Будто создает из них оружие массового поражения? Как он смеет так обращаться с малышами? – Мир фактически трясет меня за плечи. Он обращается с крохами как с неродными. Нет не так. Он будто ненавидит их и отыгрывается на них!!!

Жгучие слезы бегут по щекам. Мотаю головой.

– Аленка ему не родная дочь, – шепчу я.

– А Лёша?!

– Ты правда ничего не понимаешь? Или прикидываешься, так легче оправдать себя? – спрашиваю с надрывом.

– Я не понимаю! – Мир гневно и озадаченно смотрит мне в глаза.

– Это твои дети! Ты – отец Аленки и Алешки, – выпаливаю, глотая слезы.

Пока Мирон хлопает глазами, открывая рот и не издавая ни одного звука, я опрометью бросаюсь на выход.

– Ключи от машины где?! – требовательно смотрю на мужчину.

– На тумбе в холле, – машинально сообщает бывший.

Спустя пять минут уже гоню на бешеной скорости к своему дому. В принципе, я приняла для себя все решения. Не позволю Диме и отцу делать из себя и своих детей оружие мщения. Хватит. Баста.

Как только Аленушка выздоровеет, заберу малышей и сбегу, куда глаза глядят.

Маша

Спускаюсь в гараж Мирона, в руках у меня брелок от сигнализации, на котором болтаются ключи от машины.

Не сразу понимаю, в какую машину из двух должна сесть. Нажимаю на кнопку и тут же слышу тихий щелчок.

Темно-синий седан.

Направляюсь к автомобилю. Было бы лучше, если бы Мирон сел за руль и довез меня до дома. У меня ватные ноги и удары сердца отдаются в ушах.

Последние четыре года жизни моих детей сжимаются до одной точки, и я снова оказываюсь в родильном отделении, где держу двух своих крох у груди и думаю о том, что у них нет настоящего папы. Их некому любить, кроме меня.