Книга Незнакомец. Суровый батя для двойняшек, страница 71 – Регина Янтарная

Дальше еду очень внимательно, на низкой скорости, выглядывая обе обочины.

Едва заканчивается опасный участок, как я съезжаю на обочину. Не могу дальше ехать, руки дрожат. Слезы бегут по щекам.

Беру телефон, отправляю Мирону несколько фотографий детей. Потом набираю няню.

– Как она? Как моя малышка?

– Всё в порядке. Врач приезжал. Температуру уже сбили до тридцати семи. Всё страшное позади. Не стали госпитализировать.

– Здорово. Она спит?

– Да.

– Уже еду, – отвечаю спокойно, отключаюсь. Смотрю на экран телефона, жду ответа от Мирона. Он же должен среагировать на фото собственных детей!

Но телефон молчит, нет ни одной эсэмэски от бывшего мужа.

К черту! Всех мужиков к черту! Отца, мужа, бывшего мужа. Небеса дали мне сегодня второй шанс, я будто снова родилась, и должна использовать этот шанс, начав новую жизнь.

Маша

Когда болеют дети, я сама не своя становлюсь. Из меня будто, жизнь и душу вытягивает жуткое существо по имени «Страх». По капле.

В целом малыши у меня крепкие, садик не посещают, занимаются дома, с другими детьми общаются крайне редко. Поэтому более мы не часто. Но всё-таки в эти моменты схожу с ума от боли, которую не могу разделить со своим ребенком.

Конечно, я чувствую всё, что приходится переживать им, их маленьким растущим организмам, но я не могу взять на себя ни грамма этого страдания, поэтому мне больнее вдвойне, но душевно.

Когда болеет Алёнушка, всё начинается с обычного кашля. Дима говорил, чтобы я не придавала значения. «Покашляет, и перестанет»!

Ему легко так рассуждать, потому что это не его дети. А своего сына он сам не растил, забрал у жены готового подростка, за которым уже не нужно было ухаживать.

«– Приготовьте Алене чашку с медом. Всё пройдет после горячего питья.

– Дима, нужно вызвать скорую. Это маленький ребенок, вдруг, что-то серьезное.

– У нас няня с медицинским образованием, и она утверждает, что всё в полном порядке с ребенком! – спорил со мной муж. Абсолютно не жалея трехлетнюю кроху, надрывно кашляющую в детской комнате.

Я послушала его, не вызвала. Как я могла перечить самому Дмитрию? Никак.

К ночи температура поднялась, кашель усилился.

– Да, что-то серьезное, – согласился со мной Дима. – Можно вызвать скорую помощь.

Серьезно? Сначала он довел моего ребенка до края, а потом позволил лечить его? Не прощу. Никогда не прощу. Ни его, ни себя – за слабость.

Это было ровно год назад, с того момента Аленушка болеет ангиной очень часто. Один из педиатров предложил провести ребенку операцию по удалению миндалин, Дима сразу ухватился за этот вариант. Но я пошла в отказ. Отдавать свою малышку под нож? Нет!

Еще один светила педиатрии предположил, если девочку перевезти жить в теплые края, может, она перестанет часто болеть.

«– Мы никуда не переедем. Точка, – Дима сразу обозначил свою позицию, и я замолчала».

Оставалось надеяться на лучшее и крайне осторожно относиться к Аленушке, как к хрустальной вазе. Следить, чтобы она не бывала на сквозняках, чтобы не ела и не пила ледяные напитки.

Всё получалось у меня, у нас. И тут нате – распишитесь! Сама дочь использовала болезнь как оружие против меня же!

Обидно до слез. За себя, за дочку.

Приезжаю домой, сразу бегу в комнату к дочери. Уже утро. Светает, но дом уже проснулся. Туда-сюда снуют помощницы, повар, няни.