Книга Эхо преступления, или Интервью с Царевной, страница 69 – Алёна Александровна Комарова

Она скрывала причину нервного состояния. А нервничать она начала не тогда когда Аню убили, а намного раньше. Вечером. В школе. Аня еще колко предположила, что в Оксане бурлят гормоны.

Оксана вернулась в столовую после всех. Тогда все заметили ее приступы агрессии, хотя до этого она адекватно реагировала на Анины колкости. Поторопилась уйти. Где она была? Ей могли позвонить, она могла узнать что-то неприятное, ужасное… она могла подслушать Рому и Аню.

Рита же умудрилась стать невольным свидетелем их зажиманий в полутемном школьном коридоре. Значит и Оксана могла их увидеть, услышать. Аня требовала, чтоб Ромка кому-то в чем-то признался. Неужели он должен был сказать об отношениях с Аней Оксане?

Почему-то эта мысль ее пугала.

— Вот так живешь и не знаешь, что один несчастный случай остановит все планы на жизнь.

— Что? — не поняла Рита.

— Теперь мне нужно отдать Рому в садик, а самой выйти на работу.

— Я не хочу в садик — всхлипнул мальчик.

— Ромочка, а нам нужны будут денюжки.

— Я не хочу в садик — повторил мальчик.

— Там хорошо. Там твои друзья.

— Я буду дома — заявил мальчишка, спрыгнул с колен бабушки, ушел, гордо вышагивая по ковру, стараясь громко топать.

— Я его уговорю — как бы убеждая саму себя, сказала женщина. — Тяжело нам будет теперь. Дом в Беларуси я продам, всё равно завалится. Но это же копейка.

— Нужно сообщить отцу Ромы.

— Не нужно — прищурившись, отчеканила Татьяна Викторовна.

— Он может помочь в воспитании — наивно ответила Рита, пристально вглядываясь в мимику женщины. — Деньги, наконец. Вам сейчас не помешают. Или отец Ромы не её бывший муж?

Рите давно надо было понять, что мыслить вслух опасно для окружающих. Мать Оксаны менялась в лице со скоростью каждого произносимого слова Риты. Она была категорически не согласна с одноклассницей дочери, при этом закипала.

— Рита! У тебя воспаленное воображение. Ты говоришь глупости.

— С кем она встречалась последнее время?

— Я тебе больше не скажу ни слова. Ты перекручиваешь. Уходи. И не приходи сюда больше. И не вздумай кому-то рассказывать о своих бредовых идеях — вслед Рите кричала женщина. — Не хватало мне ещё обеливать свою дочь после смерти.

— Извините — прикрывая дверь, попросила Рита.

Она вышла во двор и увидела Ромочку. Он сидел под деревом и стучал палкой по земле.

Рита не умела разговаривать с маленькими детьми, практики не хватало, все ее тренировки разговоров проходили на взрослых людях. Она боялась, что малыш начнет рыдать, а она не сможет его успокоить. Прыгать, как клоун, она не умела, подыскивать ободряющие слова она боялась, потому что с детьми нельзя вести себя как психолог. Но она все-таки решила пообщаться с мальчиком. Общение ее складывалось в пару предложений:

— Привет.

— Я уже здоровался.

— Как твои дела?

— Нормально.

На этом Ритин словарный запас общения с ребенком закончился. Она подумала и вспомнила о садике.

— Ты в этом году в школу идешь?

— Мама говорила, что она разбогатеет и купит мне учителя.

— Мама собиралась нанимать репетитора?

Мальчик откинул палку и посмотрел на Риту. Взгляд его был по-детски испуганным, но острым.

— Мне кажется, дома тебе будет скучно. В школе интереснее.

Ромочка не удостоил ее ответа. Поднялся, пнул камень и убежал в дом. Рита проводила взглядом камень, приземлившийся в огороде, Ромочку, убежавшего к бабушке, и пошла по тропинке, вдоль которой росла ароматная смородина.