Книга Правила мести, или Смерть отменяется, страница 125 – Алёна Александровна Комарова

— постой.

Ирина помотала головой и потребовала.

— отойди.

Дима не шелохнулся, надеясь на то, что Ирина все же придерживается своего плана и ей нельзя стрелять первым в него. Настя оперлась об стену и закрыла лицо руками. Страх отошел, пришло разочарование и усталость. Усталость от страха и неведения. Разочарование в своей и Диминой беспомощности. Почему человек так устроен? Он мягкая материя незащищен от твердой пули пистолета. И ничего нельзя с этим сделать и никак не противостоять. И некуда спрятаться.

— почему ты решила нас убить?

— ты что тупой? — Ирина выругалась, окинула его презрительным взглядом и нетерпеливо потребовала — Настюша, выходи. Хватит прятаться за Митенькой.

Дима выставил назад руку, придержал Настю, чтобы она не вышла из-за его спины. Но прекрасно понимая, что ничем не сможет уже ей помочь.

— Настюха.

Настя сделала шаг в сторону, она-то уже давно поняла, что чуда не будет. А стоять, прятаться и бояться она уже устала.

Ирина зло заулыбалась, прицелилась.

Последнее, что хотела Настя видеть в своей жизни — это Митя. С приятным воспоминанием того, что она поцеловала перед отъездом Сеню и Сонечку, она повернулась Мите.

И прогремел выстрел…

Настя только успела подумать, как хорошо, что она повернулась к нему и видит его лицо. Красивое, любимое, озабоченное лицо. Почему озабочено, ведь сейчас прогремит второй выстрел и все закончится. Митя был озабочен, потом в глазах его промелькнул огонек, вернее даже искра, искорка радости, он улыбнулся, улыбнулся только глазами, чуть оттолкнул Настю в сторону и кинулся от нее на Ирину.

Куда? Она проследила за его движениями.

Ирина согнулась, прижав руки к груди, пистолет Дмитрий пнул подальше от нее и попытался заломить ей руки. Ирина стонала и кряхтела.

В проеме гаражных ворот стоял Михаил, тряс пистолетом, ругался и возмущался.

— ах, ты сволота. Вот это просто борзота! Ничего я не понимаю! Но стрелять в моих хороших знакомых и друзей, я не позволю! — кричал он на Ирину, потом обратился к Диме и Насте, спросил — Что тут у вас вообще происходит? Ребята, что за бандитские разборки? Почему эта баба стрелять вас собралась? Вы ей что деньги заняли? Или вы у нее заняли и проценты не отдаете. Я смотрю, лихие девяностые к нам вернулись. Нет, так дело не пойдет. Раз такое дело, мне придется вас крышевать. Слышишь, курица? — он подошел к Ирине и попытался оторвать ее руки от груди — Слышишь? Это мои самые хорошие друзья. А ты в них стрелять. Я тебе сейчас бошку откручу. И хватит придуриваться.

— больно — прохрипела Ирина — вызовите скорую.

— какая скорая? Ты чего выдумываешь. Это же травмат — он потряс перед ее лицом своим пистолетом и стал объяснять Дмитрию. — я огнестрел, специально с собой не ношу. Боюсь пристрелить кого-нибудь. Я же себя знаю. Чуть что сразу за оружие хватаюсь. Это у меня непроизвольная реакция на всякого рода хамство и проявление бандитизма. И какое оружие в кармане будет, тем и стреляю. Так уже было. Мужик из бара прямиком в этот… как его там?

— на кладбище? — попытался помочь Митя.

— нееет. — протянул Михаил — в стационар, в больничку, на коечку. Поэтому ношу теперь травмат, чтоб не навредить человеческой жизни. — потом потребовал у Ирины — Давай очухивайся.

Он повернулся к Насте:

— чего это у вас тут происходит? Вот жестянка. Настасья Андреевская, писательница вы моя любимая, вы чего? Испугались?