Книга Правила мести, или Смерть отменяется, страница 127 – Алёна Александровна Комарова

— кто есть кто?

Настя, ничего не понимая, стала отвечать

— Это Дмитрий — мой… ммм… парень… друг… мужчина.

— все сразу. Я понял. Про Дмитрия больше можешь не уточнять — разрешил Саша.

— Это Михаил наш друг. А это Ирина. Она собиралась нас убить.

— это я тоже уже понял.

— откуда?

— так все. — скомандовал Саша — все по порядку. Ребята, эту в отделение забирайте. Ирина, не пытайся выеживаться. У нас на тебя все есть. Все твое чистосердечное признание записано. Поэтому постарайся себя не топить, а рассказать под протокол все заново и честно.

— мне нужен врач — простонала Ирина.

— психиатр? Ох, и сказал бы я тебе, Ирка, по старой дружбе, да не могу — я при исполнении. — он постучал по своей рабочей форме, по плечу с погонами — не могу при них, а переодеться не успел. Ладно, ребята, уводите ее, а то мне тяжеловато себя в руках держать — с тоской добавил Саша.

Люди в черных пуленепробиваемых одеяниях стали выходить, прихватив с собой стонущую, кряхтящую и озлобленную Иру.

— ну, что, Настя, пошли чаем угостишь. — предложил за хозяйку Саша — и что покрепче нальешь. А то ж я тоже перенервничал. Думал — не успею.

— у меня вино и коньяк есть — напомнил Михаил.

— воо. Правильно. Все перенервничали. И вы мне все в красках нарисуете, и буквами расскажете.

— Саша, как ты здесь? — Настя опять попыталась правильно составить предложение, но у нее опять это не получалось.

Он достал свой телефон из нагрудного кармана, показал поближе Насте, потом Мите и Михаилу.

Настя пожала плечами. Она предложения плохо составляет, а соображать то тем более не может. Взглянула на мужчин, поняла, что она не одна такая — они тоже ничего не поняли. Саша махнул рукой и пояснил:

— Настя, я с тобой до сих пор по телефону разговариваю. Вернее после разговора мы должны были отключиться, но ты не отключила, а я услышал, как твоя гостья — он грустно пояснил — подруга школьная пришла к тебе тебя же убивать. Я ребят своих в боевую готовность, сам телефон на запись поставил и в дорогу. Теперь понятно?

— боле менее. — согласился Митя.

— а подробней за чашкой коньяка расскажу — пообещал Александр.

Напряжение отпустило, напала усталость. Хотелось всех выпроводить из дома и остаться с Митей наедине. Обнять его и так сидеть час, а может два. Но гости очень крепко обосновались на ее кухне.

— большие деньги рождают большие соблазны — уже хорошо повеселев, сделал итог Саша.

Михаил разлил еще по стопочке коньяка и подтвердил:

— похоже она шизофреничка.

— с чего ты взял? — поинтересовался Александр — ты доктор?

— я не доктор. Читал где-то, что шизофрения — это строительство воздушных замков. Вот ваша Ирина и построила эти воздушные замки. Она потеряла чувство реальности и настоящего. Выдумала себе возможность завладеть чужим имуществом, чужой семьей, чужими деньгами. Она перестала жить здесь (в настоящем времени) и сейчас. Ведь жить надо полной жизнью. Надо радоваться или грустить (лучше конечно радоваться), любить, ценить, уважать. А строить воздушные замки — это занятие шизофреника.

— вы прям философ — похвалил Саша — меня тоже иногда накрывают философские мысли.

— неужели это банальная зависть? — устало спросила Настя.

— банально — подтвердил Саша. — Зависть и жадность. Твоя семья богатая. Живешь, не в чем себе не отказываешь. Знаменитая. Если честно, мне еще в школе казалось, что она пытается с тобой соперничать. Вспомни: кто даст домашку списать? Конечно, Настя. Потому что Настя никогда не откажет. А Ирка, аж с соседнего ряда в тебя тетрадью швырнет, лишь бы ты из ее тетради стал переписывать. Это все мелочи, конечно, но в больной голове они могут перерасти в цунами. Это как на море, в спокойном море — маленькие волны, в шторм — большие, а в землетрясение — цунами. Уничтожающее все на своем пути. Это меня на философию потянуло. От коньяка опять философ родился. Но вернемся к нашим баранам. Ведь как только Ира увела Николая, как только стала с ним жить, то поняла, что весь бизнес держался на тебе. И денег, которые приносит его мойка, не хватит на благополучную безбедную жизнь. Она же не знала, что он без Насти настоящий ноль без палочки. А ей так хотелось такой же жизни как у тебя.