Книга Убийственная страсть, страница 44 – Наталия Антонова

– А потом?

– Потом мы занялись сексом!

– То есть вы разделись?

– Не совсем. Я была в одной полупрозрачной сорочке!

– Вы хотите сказать, что убили его после секса и запачкали только сорочку?

– Ничего я не запачкала! Сорочка лежит в том же шкафу! Только в ящике.

– Говорите толком.

– Да что тут говорить? – воскликнула Арефьева с бесконечным отчаянием в голосе.

– Вы всё-таки попробуйте, – посоветовал Кочубеев.

– Мы спали! Я ничего не помню, но я его не убивала! Зачем мне его убивать?! Ведь он был мне нужен!

– Нужен?

Женщина снова кивнула.

– Зачем? – спросил полковник.

– Для омоложения, – тихо выдавила из себя Лилия Вадимовна.

– Для чего? – не поверил своим ушам Кочубеев.

– Для омоложения, – так же тихо повторила женщина.

– Рассказывайте подробно, – потребовал полковник.

– Вы ведь, наверное, знаете, что сейчас необходимо оставаться молодой и в семьдесят, и в восемьдесят лет? – спросила Арефьева.

Кочубеев посмотрел на пенсионерку как на полоумную.

– Вы что, телевизор не смотрите? – спросила женщина.

– Мне некогда его смотреть! – отрезал Кочубеев.

– А если бы смотрели, то знали бы, что современные веяния моды требуют поддерживать молодость любым способом.

«Вот кошмар-то», – подумал полковник, и на память ему пришли слова великого педагога девятнадцатого века Петра Францевича Лесгафта: «Мода предписывает часто невозможные и вредные уродования тела; она часто превращает человека в движущуюся вешалку, в потерявший человеческий образ манекен, и обыкновенно даже преследует людей, не сведущих моде и отличающихся простотой и непосредственностью своей внешности и своего обращения. Внешность и мишурное приличие, ложь и лицемерие, поддерживаемые типичностью и стадностью, всего вернее уничтожаются развитием нравственного характера лица…» «Двести лет прошло, – с некоторой долей отчаяния подумал полковник, – а почти ничего не изменилось».

– И вы решили не отставать от веяний моды и омолодиться? – спросил он Арефьеву.

Женщина не уловила в его голосе сарказма и подтвердила:

– Да, естественно.

– И какой же вы выбрали способ? Под нож пластического хирурга вы не легли?

– Нет, – замотала она головой, – я узнала, что для продления молодости женщине бальзаковского возраста, – дама явно себе льстила, – нужны гормоны молодых мужчин. Вот я и решила.

– Попользоваться ими на дармовщинку, – не удержался от усмешки полковник.

– Неправда, – вполне искренне возмутилась Лилия Вадимовна, – все они были довольны!

– Откуда вы знаете?

– Иначе мужчины не приходили бы ко мне второй и третий раз.

– Резонно, – согласился полковник, а про себя подумал: «Мир полон чудаков». Кочубеев выбрал мягкий вариант для характеристики тех, кто посещал съёмную квартиру, наведываясь к Арефьевой. На самом деле ему хотелось выразиться значительно резче.

– Вы знали имена и фамилии тех, кто приходил к вам? – спросил он.

– Имена знала, – нехотя призналась Лилия Вадимовна, – и номера телефонов.

– Зачем вы взяли телефон убитого?

– Чтобы подольше не узнали, кто он, – с тихим вздохом призналась Арефьева.

– Как вам удалось получить фото актрисы?

Арефьева пожала плечами, точно давая понять, что это было проще простого, и озвучила свой ответ:

– Я лечилась там в санатории. Была на спектакле. Она мне очень понравилась, и я её сфотографировала. Но у меня были фото и других актёров. А когда я решила зарегистрироваться на сайте, выложила фотографию Алёны Рудневой, потому что она была чем-то похожа на меня в молодости.