Книга Убийственная страсть, страница 42 – Наталия Антонова

– Разрешите идти?

– Минуточку. Так как экспертиза на съёмной квартире не обнаружила среди множества отпечатков ничьих пальчиков, кроме Лилии Вадимовны Арефьевой, я решил её задержать.

– Вы опасаетесь, что она сбежит? – спросил старший лейтенант.

– Кто её знает, – неопределённо отозвался полковник, – но если она посидит пока у нас, мне будет спокойнее.

– Но, Николай Егорович! У нас же совершенно нечего ей предъявить, кроме этих пальчиков. Она легко объяснит их наличие на съёмной квартире тем, что снимала она её на своё имя, чувствовала себя ответственной в какой-то мере за квартиру и время от времени заявлялась туда, чтобы посмотреть, всё ли спокойно и не натворила ли чего-нибудь её подопечная.

– Под подопечной ты имеешь в виду Анжелику?

– Да, женщину, которая так себя называла.

– Прекрасно! – театрально воскликнул полковник, а потом спросил вкрадчиво: – Ты только, Костя, скажи мне, где отпечатки пальцев этой самой Анжелики?

– Может, она носила кружевные перчатки? – вставил Горшков.

Кочубеев повернулся к лейтенанту и проговорил с иронией:

– Не зря, Саша, ты к миру театра приобщился. Молодец!

– Извините, Николай Егорович, – пробормотал, смутившись, Горшков.

Кочубеев не обратил внимания на лепет подчинённого и, обращаясь больше к Усольцеву, сказал:

– Мы предъявили фотографию с сайта и подлинную фотографию Арефьевой всем жильцам этого дома. Так вот, никто никогда не видел вместе Лилию Вадимовну и Анжелику одновременно.

– Мало ли…

– Я тебе больше скажу, – перебил старшего лейтенанта полковник, – никто вообще не видел входящей в квартиру или даже в подъезд Лилию Вадимовну. По-твоему, получается, что Арефьева в квартиру через форточку залетала.

– Ваша взяла, – развёл руками Усольцев. – Но обыск всё равно провести нужно.

– Не вопрос. Завтра и проведём, – ответил полковник и отпустил оперативников.

– Николай Егорович! Вроде бы один из её поклонников уверял, что может узнать Арефьеву по голосу. Вы не давали ему послушать запись её голоса?

– Давали, – отмахнулся Кочубеев, – толку никакого! Твердит, что голос похож, но со стопроцентной уверенностью он утверждать этого не может.

Когда на следующий день полиция пришла с обыском к Лилии Вадимовне Арефьевой, пенсионерка явно растерялась. Было видно, что ей даже в голову не приходило, что её могут всерьёз заподозрить в убийстве, совершённом кем-то на съёмной квартире, и тем более нагрянуть к ней с обыском.

– В чём дело? – испуганно бормотала она. – Вы не имеете права входить в мою квартиру против моей воли.

– Лилия Вадимовна, вам предъявлен ордер! – втолковывали ей.

– Но всё равно я против! – настаивала женщина.

– Баба-яга всегда против, – пошутил кто-то.

– Вы не имеете права, – заплакала женщина, – я буду жаловаться!

– Это ваше право, – ответил капитан Турусов и пригласил: – Понятые, пройдите сюда.

Арефьева бессильно опустилась на диван и, судорожно сжав руки, безмолвно следила за хозяйничающими в её квартире полицейскими.

Квартира у Лилии Вадимовны была большой по площади, кроме того, во всех трёх комнатах и в коридоре имелись антресоли, кладовые, всевозможные закрытые шкафчики и полки.

Неохотно, но пенсионерка выдала оперативникам ключи. Связка оказалась внушительной, один из оперативников присвистнул: «Ванька-ключник, злой разлучник…»