Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 114 – Алексей Николаевич Загуляев

— А том?

— Какой том?

— Окружён? — видимо, Виталик не мог чётко произнести «д», заменяя её на «т».

— Пока нет, — успокоил его детектив. — Но мне нужно задать тебе пару вопросов. И дальше всё будет зависеть от твоих ответов.

— А Женёк гте?

— Понятия не имею. Собутыльник твой?

— Ох, — простонал Виталик и схватился руками за голову. — Башка трещит. Выпить есть чего?

— Слушай… — Черепанов подвинул к дивану раздрыганный стул и, смахнув с него мусор, осторожно присел напротив мужчины. — Отнесись к нашему разговору серьёзно. Это займёт немного времени. Если я смогу получить ответы, то, обещаю, ты получишь своё выпить.

— Не томи, тружище, — взмолился Виталик. — Я без заправки совсем не рабочий. У тебя теньги есть?

— И деньги, и выпить. Всё будет. Но позже. Возьми себя в руки. Это важно.

Виталик дрожащими пальцами достал из-под подушки помятую пачку «Астры», вынул скрюченную сигарету, жестом попросил у Черепанова огонька и закурил.

— Латно. Спрашивай. Чего тебе? Только ты обещал. Не забуть.

— Ты помнишь что-нибудь о той ночи, когда из морга пропал труп мужчины?

— Чёрт. — Виталик нервно дёрнулся и выронил из рук сигарету. — И тут мне не бутет покоя?

— Будет, — сказал Егор Сергеевич, поднял с пола сигарету и вернул её мужчине.

Тот кивком его поблагодарил:

— Пьяный я был. Я уже всё слетователям сто раз говорил.

— Расскажи мне сто первый. Только с деталями, о которых умолчал в предыдущие сто.

Виталик кряхтел, с жадностью докуривая сигарету.

— Мне бы грамм пятьтесят, — снова после паузы простонал он.

— Детали, — уверенно повторил Черепанов.

— Хорошо. Теперь уж мне всё равно. Посмотри на кого я похож. Тумаешь, я не понимаю? Тумаешь, такой жизни я себе хотел? Та гори они всё в ату! Тип отин прихотил. Претложил много тенег. Мне тенег тех на тва гота вольной жизни хватило бы. А труп тот бесхозный был, бомж какой-то. Вот как я теперь. Никто бы его всё равно искать не стал. Я согласился.

— Что за тип? Можешь описать?

— Та какое там. Какой из меня писатель.

Черепанов достал из кармана фотографию Вадима и протянул собеседнику:

— Этот тип?

Виталик прищурился. И лицо его перекосилось:

— Этот.

— Уверен?

— Описать не умею. Но узнать узна́ю. Память ещё не совсем про́пил.

— И потом ты с ним больше не встречался?

— Нет. Уволился. Пот слетствием тома сител. Три нетели не выхотил. Все теньги спустил на шлюх и на ету́ ресторанную. Пить крепко начал. Таже укололся отин раз.

— А чего из города сбежал? Что тебя так напугало, если больше ты этого типа не видел?

Виталик снова закурил. Лоб его покрылся испариной. Щека задёргалась от тика. Потом он широко открыл рот и показал зубы. Вернее, то, что от них осталось.

— Вот. Витишь? Это меня и напугало. Тней через пять, как я в квартире сам себя заточил, явился ещё отин перец. Но тот совсем уж отбитый на всю башку. Маньячелло. Взглят как у Лектора Ганнибала.

— Ещё один тип? И его описать, разумеется, тоже не сможешь?

— Нет. С виту интеллигентный такой. Но тот ничего уже не претлагал. А только требовал. Говорит, свитетельские показания ташь на того, что на фотке у тебя, если, говорит, понадобится. И тля убетительности выбил мне зубы.

— Он что, из полиции?

— Не мент. Нет. Говорю, маньячелло. Ну, я, не толго тумая, протал свою хату и бегом сюта. Слетствие как раз прекратилось. Халупа-не халупа… Мне уже было не то этого. Риелторы постарались. Но если бы ты его вител, то всё понял бы сам.