Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 116 – Алексей Николаевич Загуляев

— Да? — встрепенулась девушка и жалобно посмотрела в глаза Черепанову. — Вы в этом уверены? Я не понимаю. Совсем не понимаю, что происходит.

— Пойдёмте. Вот я вам всё и объясню. И вы станете понимать. Пойдёмте.

И Полина послушно поплелась за Егором Сергеевичем.

«И всё же Дарье нужно отдать должное», — подумал Черепанов, возвращаясь к себе после того, как выложил Полине всю информацию, добытую им за последние дни, и отвёз девушку домой.

Методика Дарьи работала безотказно. Разминись они с Полиной хоть на десять минут — и дело было бы уже сложно вернуть в нужное русло. Не до такой степени были налажены связи Черепанова, чтобы вытащить на свободу из следственного изолятора человека, по своей воле признавшегося в убийстве. Но как можно было рассчитать столкновение на шоссе, чтобы Полина не сломала себе шею, а просто потеряла часть памяти, причём ту её часть, которая только и была бы важна во всей этой истории? Просто нечеловеческие какие-то возможности у никому не известного регрессолога. Или есть тут что-то ещё?

Егор Сергеевич ходил по своей комнате из угла в угол и курил трубку. Временами он останавливался и замирал, будто находя на мгновение какую-то нужную мысль. Потом махал рукой, отгоняя её, и продолжал движение, пуская густые клубы́ дыма. Наконец на пятой такой своей остановке он победно поднял вверх указательный палец, посмотрел на часы и набрал на мобильнике Ломова:

— Василий, привет. Ты дома?

— Дома.

— Ничего, если я сейчас заявлюсь к тебе? Отдам свой должок и задам один важный для меня вопрос.

— Всегда рад, Егор Сергеевич. Приезжайте.

Василий действительно был рад Черепанову. Тем белее, что тот привёз обещанную ему книгу. Ломов жил один в однокомнатной квартире в панельном доме на улице Фрунзе. Про таких, как он, говорят, что они женаты на работе. У Василия даже дома вместо обычной кухни находилась своя мини лаборатория, в которой он что-то химичил. Повсюду были разбросаны книги и толстые тетради, испещрённые рисунками и формулами.

— Так что у вас за вопрос, Егор Сергеевич? — спросил он, зайдя в комнату с двумя чашками ароматного кофе.

— Скажи, можно ли сделать так, чтобы отключить у человека часть памяти? Сознательно воздействовать на конкретный временной интервал, чтобы вычеркнуть его из воспоминаний?

— Хм… — задумался Ломов. — Химически или психически надо воздействовать?

— Да хоть так, хоть так. Возможно ли это в принципе?

— По части психики я вам сказать не могу. Не моя область. А что касается химии… Были такие исследования. Как бы это сказать… Наша кратковременная память находится в гиппокампе. По крайней мере, её центральный узел. Есть такая железа́ в мозгу у человека. Может, даже и вы знаете. Был такой пациент, звали его Кент Кокрейн. У него отсутствовали обе части гиппокампа. И он утратил способность запоминать события своей жизни. При этом хорошо знал какие-то общие вещи, как, например, устройство вселенной и всё в этом духе. О фактах своего вчерашнего дня от ничего не помнил на утро следующего. В стрессовых ситуациях вся информация напрямую попадает в гиппокамп. Вы наверняка слышали, в кино ещё любят такое показывать — в момент какой-нибудь катастрофы время для человека как бы замедляется. Он чётко осознаёт каждую деталь происходящего с ним, анализирует её, рассматривает со всех сторон. Сам процесс, к примеру, падения с девятого этажа занимает секунд шесть. А человеку кажется, будто летит он больше минуты. Так работает гиппокамп. Учёные хотели найти способ бороться с посттравматическими стрессовыми расстройствами. В США после войны во Вьетнаме сотни людей возвращались домой с психическими травмами, которые не позволяли им вести обычную жизнь. Все эти перенесённые на войне ужасы, кровавые картины, — воспоминания о них накапливались в гиппокампе, перемалывались, загонялись сознанием в неконтролируемые участки мозга. Нужно было как-то вычистить весь этот мусор. И учёные стали экспериментировать. Десятилетиями кружились вокруг да около, толком не могли добиться ничего действенного хотя бы в разумных пределах. Пока не провели опыты с пропофолом. Это своего рода анестетик такой. Зацепились за что-то. И сегодня уже на основе этого самого пропофола смогли синтезировать некое лекарство, достигающее заявленной цели пусть не на сто, но на девяносто процентов точно. Правда, всё равно это лекарство пока экспериментальное. Но наверняка где-то уже используется. И название его вам вряд ли кто-то подскажет. Однако оно есть — это я могу утверждать точно. Это жидкость, которая вводится тончайшей иглой через затылок напрямую в гиппокамп. Вы пейте кофе-то. А то остынет.