Книга Сердце знает, страница 50 – Кэтлин Игл

Он закрыл глаза и как будто заново начал изучать ее тело. Он провел руками по округлым бедрам, по знакомому изгибу спины, упругому животу и мягким ягодицам. Он наткнулся на застежку-молнию, расстегнул ее и стащил юбку с бедер, обтянутых шелковыми трусиками.

Он посмотрел на нее, и тысячи слов пронеслись в его голове, однако он не произнес ни одного, чтобы не нарушать таинства. Он обвил ее бедра руками, поднял и понес на одеяло, которое он постелил для себя на траве. Он взял какую-то тряпку отца, что-то, напоминающее рубашку, и начал вытирать вспотевшее тело. Но Хелен решила сделать это сама. Она забрала у него рубашку, промокнула пот сначала с лица, затем с шеи, плеч и груди. Она вытирала его осторожно, как хрупкую драгоценность.

Он стоял на коленях перед ней, принимая ее ласки, едва сдерживаясь, чтобы не притянуть ее к себе.

Кончиком языка она облизала пересохшие губы и, изголодавшись по ней, он жадно прильнул к ее влажным, сочным губам, почувствовал ее язык у себя во рту. Страсть переполнила его, он погладил ее хрупкую шею и, не отрываясь от ее рта, сорвал с нее блузку. Теперь ее руки были свободны, и она могла обнимать его, пока он целовал ее и наслаждался сладкой прохладой, которая исходила от нее этой ночью. Он расстегнул бюстгальтер и опустил бретельки. Ее обнаженные груди коснулись его горячей груди. Его руки скользили по изгибам любимого тела, и она стонала от возбуждения, оттого, что он был близко. Груди ее напряглись и соски затвердели.

Он снова поцеловал ее, и она почувствовала, что он дрожит. Ее рука скользнула вниз, и она почувствовала, что он сильно возбужден и готов заняться с ней любовью. Он подставил лицо ветру, посмотрел на звезды и их свет привел его в чувство.

— Риз…

— Тише, — сказал он, прижимая ее к себе. Все его большое тело пробивала дрожь. Глаза их были прикрыты, и запах горелой полыни одурманивал их, предвещая незабываемую ночь. — Я пойду, возьму то, что нам необходимо в таких случаях. Обещай, что не прогонишь меня, когда я вернусь.

Она не убрала руку с его бедер, и он застонал. — Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уходил, — прошептала она.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — Он улыбался, потому что ему пришлось расстегнуть брюки, чтобы ей легче было ласкать его. — У тебя нет выбора. Либо прогнать меня, либо оставить, — напомнил он ей. — Я останусь и доведу тебя до экстаза, как тебе это?

— Ты не можешь…

— В моем доме я устанавливаю правила, — прошептал он ей на ухо. — Мои правила, мои причуды, мои…

Он не договорил, потому что ему опять захотелось шептать ей нежные слова, дразнить ее, целовать взасос и пробовать языком все потаенные уголочки ее тела, пока она не начала учащенно дышать и ритмично раскачиваться на нем, и наконец, достигла высшей точки наслаждения, у нее вырвалось: «О, боже, о, боже».

Он обнимал ее, и его тело плавно двигалось в ее ритме, как будто он стал частью ее. Жаль, что среди вещей его отца не нашлось такой интимной штучки, как упаковка презервативов. Он никогда не слышал, чтобы кто-то из индианок использовал презервативы.

Черт побери, однако, не вовремя его разобрал смех.

— Сходить за водой? Как ты думаешь? — Он нехотя отодвинулся от нее. — Ты ведь не уйдешь, правда?

— Нехорошо было бы поступить так, согласись. — Она удержала его руку. — А я все же хочу поиграть.