Книга Сердце знает, страница 94 – Кэтлин Игл

— Ну, дядюшка, умеешь ты мягко стелить!

— Так вы, значит, остаетесь? — спросил Сило.

— Нет, — в один голос произнесли Риз и Хелен. — Мы просто заехали на…

— Танцы, — закончила она.

— На ужин, — кивнул он на нее. Они обменялись нежными взглядами и рассмеялись.

Сило ткнул племянника локтем в бок и, наклонившись, прошептал заговорщицки: — Есть лишняя палатка.

Семейный обед на церемонии заклинания духов — пау-уау — предполагал, что первыми едят старики, за ними — малые дети, а потом уже все остальные, по очереди. Угощали всегда традиционным супом из сычуга, а еще было сушеное или вареное мясо — бизонье, если повезет — с дикой репой, поджаренная кукуруза, сэндвичи и вояпи, густой фруктовый суп с кукурузными лепешками.

Риз и Хелен помогали тетушке Лил, обслужили стариков и стали ждать своей очереди. Ожидание было неотъемлемой частью традиции. Ждать было так же естественно, как обмениваться шутками, делиться новостями и едой.

В своем новом качестве Риз стал пользоваться особым вниманием. К нему подходили, жали руку люди, которых он не знал. Слова, которые они произносили, — «Дело отца», «Идти по стопам отца» — и вдохновляли, и тревожили, и он отвечал, что сделает все, что может, и рад будет выслушать их совет. «Не предавай нас», — сказал один старик. И Риз пообещал, что не предаст.

Осталось только понять, что все это означает.

— Мне так хорошо, что на часы не хочется смотреть, — сказала Хелен, когда они возвращались после родео, где болели за Тайтуса Хоука. Он принял участие в скачках на мустангах, но не удержался и шлепнулся в пыль.

— Ты разве не сдала часы при входе? Здесь запрещено иметь часы. Здесь живут по индейскому времени, — он снова обнял ее и притянул к себе. — Поразительно, но у меня такое чувство, что так и надо.

— Как будто и не уезжал отсюда?

— Как будто и не уезжал. Но если бы я не уехал, я бы не понял, что так и надо. — В сумерках после родео Риз повел Хелен по тропинке вдоль ритуальной площадки. Мимо, глухо топая босыми ногами по притоптанной земле, промчались трое мальчишек. Риз и Хелен сошли с тропинки, пропуская их, и те, протопав по деревянному мостику через ручей, скрылись в темноте на другом берегу. Хелен хотела было идти дальше, но Риз ее удержал.

— Давай останемся. У дяди Сило есть свободная палатка. — Мимо пробежал еще один мальчуган. Риз нагнулся к ней и прошептал. — Я хочу любить тебя под бой барабанов.

Она прильнула к нему. — Я тоже люблю барабаны. Когда они звучат с сердцем в унисон — они просто сводят с ума.

— Как это?

— Не знаю. Ускоряют пульс, замедляют, как метроном. Просто творят чудеса.

— Чудо — это ты. Останься со мной сегодня — и я расскажу тебе, какая ты чудесная, — он взял ее ладонь и прижал к своему сердцу. — И покажу тебе, какой я сам чудесный, и ты увидишь, какие чудеса будут творить с нами барабаны!

— Мне надо возвращаться, — вздохнула она.

— Куда? В пустую квартиру? У меня тоже такая есть. Теплая, тихая и — пустая. Может быть, даже более пустая, чем твоя. — Хелен разрывалась на части, потому что думала о сыне. Ризу доводилось замечать, как она смотрит на других детей, и он понимал, что с ней происходит. Хелен думала, что должна вернуться домой и быть хорошей матерью.

Но в чувстве Риза к ней не было ничего непристойного.

— Останься со мной, — молил он, прижимая ее руку к своей груди, рискуя выдать свою тайну. — Эти барабаны и впрямь действуют на меня. У меня учащается пульс.