Книга Сердце знает, страница 95 – Кэтлин Игл

Она вздрогнула.

Отчего? — хотелось ему знать. От того, что ощутила что-то сверхъестественное, вроде ванаги бабушки Мэри? Или у нее сердце замерло так же, как у него? — Тебе холодно? — спросил Риз.

— Прохладные ночи Южной Дакоты, — проговорила она, цитируя кого-то, и он вновь ощутил, как дрожь пробежала по ее телу.

— Я хочу показать тебе одно место, Хелен. Если еще смогу его найти. Я покажу тебе ночь, какую ты еще не видала.

Он поцеловал ее в висок и прошептал: — Ночь в племени лакота.

Он повез ее через ворота, потом еще через одни на общественное пастбище. Он рассчитывал попасть на накатанную дорогу, проходящую через пастбище, на котором членам племени разрешалось пасти кобылу или мерина, если им негде было больше держать лошадь. Если бы они там стали разводить быков или бизонов, у них были бы большие неприятности.

Но забор не был надстроен, и ворота были такими, какими он их помнил — столбы с проволокой. Раньше он ездил сюда только верхом, и всякий раз, когда их «линкольн» чиркал днищем о глиняную колею, он говорил себе, что не зря Господь создал лошадей, а Форд — пикапы. Для того, чтобы произвести впечатление на красивую женщину в красивом платье, он выбрал правильную машину, но неправильный путь. Ему следовало повести ее на спектакль в Ордвэй в Миннеаполисе, а не на вершину холма посреди прерии в Южной Дакоте.

Но в Ордвэе не было софитов, которые могли бы сравниться с полной августовской луной. Он уже бывал на вершине этого холма во время «пау-уау», и, насколько он помнил, это было лучшее место на планете. Когда-нибудь я приведу сюда девушку — пообещал он себе. Той ночью ему было почему-то жалко себя, — наверное, потому, что он был одиноким подростком, — и он пообещал себе найти такую девушку, которой будет безразлично, есть ли у парня своя машина.

— Ты пошла бы со мной, если бы у меня не было машины?

Хелен повернулась, смеясь и поправляя юбку.

— Я просто думала, нам понадобится пикап для этой экскурсии.

— Или лошадь, — сказал он.

— О, да, лошадь.

— Одна лошадь на двоих, — сказал он, поворачивая руль и устремляя «линкольн» в сторону ничейных земель. — Что, если бы у нас больше ничего не было?

Она уставилась на траву впереди. Фары высветили туман, собирающийся в зарослях. — Одна лошадь? Звучит неплохо.

— Одна старая серая кляча, что, если бы у меня больше ничего не было?

— Может, нам пришлось бы идти пешком, если она очень старая, но если там есть хорошая трава, мы повели бы ее с собой.

Ухмыляясь в темноте, он припарковал машину у подножия холма. Дальше его колымага не покатила бы. — Как насчет твоего платья?

Она снова одернула юбку. — Одно старое голубое платье, а, что, если бы мне больше нечего было надеть? Ты бы все равно повез меня в свое особое место?

— На своей спине, моя красавица. — Он вышел из машины, взял одеяла, лежавшие на заднем сидении, подошел к дверце и помог Хелен выйти. — Я не шучу. Я могу понести тебя отсюда.

— Я тебе верю, — сказала она и потянулась губами к его щеке, чтобы поблагодарить за такое предложение. — Но я могу идти. — Она зажала юбку между ногами, чтобы ветер не развевал ее. — Веди.

Он смотрел на нее в лунном свете, на ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, ловил ее взгляд, говорящий, что она пойдет за ним куда угодно, — он смотрел на нее, и сердце его увеличивалось вдвое. Это не могло повредить ему, по крайней мере, сегодня. Он был с Хелен, а Хелен была волшебницей.