Онлайн книга «Сердце знает»
|
— Привязана? Насколько… — Ее голос осекся. — Насколько серьезно… — Достаточно серьезно. Это может убить. Не обязательно, но может. Такое, периодически, случается. С баскетболистами, и особенно с бегунами, которые падают замертво на… — Риз! Господи, ты бегал в тот день, когда я пришла… — У меня не худший вариант, Хелен, поэтому успокойся. Я вовремя попал к врачу, и врач оказался толковый, и это обнаружили на ранней стадии. — Он взял ее лицо в свои ладони. — Видишь, почему я не говорю об этом людям? Они начинают паниковать и спрашивать, все ли со мной в порядке каждый раз, как я вспотею. Мне надо бегать. Мне надо играть в мяч. Я спортсмен. Я не могу жить без спорта. — Но это может убить тебя. — Многое может убить меня. Грузовик может убить меня, или укус змеи, или какая-нибудь редкая бактерия. — Она снова издала тот обиженный звук, как будто все это бред, как будто он дурачится. Но он был серьезен. Он всерьез говорил о жизни и смерти. Он посмотрел на нее и сказал: — Пассивный образ жизни может повредить, но, знаешь, что действительно убивает меня? — Что? — Когда ко мне относятся, как к калеке. Я начинаю думать, что я действительно калека. Черт побери, я выше всех, смуглее всех, я тихий, скромный, неуклюжий… Я сильный, грубый… — О чем ты говоришь? Ты не… — И злой, надменный, гордый, черт возьми! Когда могу быть самим собой — Он крепко сжимал ее плечи, чтобы не вырвалась и не перебила. — Знаешь, что происходит, когда ты обнаруживаешь у себя такую проблему? Ты увязаешь в ней, она обволакивает тебя и не дает быть самим собой. Она тебя побеждает. Я это почувствовал, и я не хочу. Я вполне могу дожить до старости, а если нет — меня это меньше всего волнует. Снова этот стон. Он хотел встряхнуть ее, но вместо этого покачал головой. — И я правда не хочу видеть жалость в глазах других людей. Особенно, в твоих. Знаешь, что я хочу видеть в твоих глазах? — Что? Он расслабил руки, смягчил голос: — Я хочу увидеть: «Поцелуй меня, Риз». Она приоткрыла губы. Он не мог видеть ее глаз, но слышал ее прерывистое дыхание. «Ну, давай, ответь мне тем же», — думал он. — Давай. — Когда я впервые увидел тебя, твои глаза говорили именно это. В самый первый… — Нет, неправда, — возразила она. — Я не собиралась целовать тебя, когда увидела! Он рассмеялся, успокоившись. Снова все по-прежнему. — Лгунья. — Вокруг была толпа маленьких детишек, и ты… Я думала, что ты… — Немного переросший, но ребенок. Я знаю. А я обхитрил тебя, правда? Оказалось, что я старше, чем ты думала. Она обняла его и прижалась лицом к его шее. Он улыбнулся в темноте и прошептал: — Кое в чем, да? — Оказалось, что ты… Я всегда думала, что ты настоящий мужчина. Но очень юный, — и она быстро добавила, — по сравнению со мной. — А теперь я достаточно взрослый для тебя? Скажу тебе, я постарел куда больше, чем ты. Ты только стала красивее, вот и все. Повернувшись, она тихонько засмеялась. Он помог ей сесть так, чтобы она видела ту красоту, для которой он привез ее сюда, и решил, что лучше продолжать разговор, так как это, вроде бы, действовало. Он любил, когда она смеялась, и даже просто усмехалась. — Говорят, материнство красит женщину, и ты — отличное тому подтверждение. — Да уж. Настоящий мужчина. Еще какой, — простонала она. — Я репетировал. Ты была явно подавлена в первый раз, учитывая то, как ты ушла, даже не оставив мне записки. Считается, что девушка должна оставить парню записку, свой телефон, чтобы он мог ее найти. |